На одной из прошедших недель в недолгой истории де-факто умершего несколько месяцев назад Координационного Совета Оппозиции была поставлена окончательная точка. Различными частями политического и идеологического спектра это было встречено неодинаково. Некоторые националисты дежурно отметили пробуждение «русских людей», которых на этот раз не удалось обмануть «жидам из телевизора». Иные левые смаковали беспомощность либеральных организаций даже при достатке материальных ресурсов. Охранительские ресурсы сочли полезным ещё раз подчеркнуть всю комичность медийных тусовок в сравнении с величием картонного парламента. Неоднозначной была реакция экономически правого крыла оппозиции — крайне серьёзно подходивший ко всей этой затее Алексей Илларионов увидел в упразднении КСО тревожные нотки зреющего авторитаризма, тогда как для Марии Гайдар угрозы «нового вождя» не существует в принципе.
По этому высказались также и различные блогеры, публицисты и простые пользователи информационных ресурсов, не имеющие чёткой идеологической позиции. Впрочем, в большинстве этих текстов наблюдается одна из множества неприятных черт современного российского общества — повальное стремление к упрощению. Будь то революция, война, очередное послание к нации или деятельность «русофобских» пабликов в социальных сетях, эти процессы неизбежно втискиваются в формат детского комикса. Есть непременно плохая сторона, а есть и непременно хорошая (кто есть кто всегда вовремя объяснят), и всё происходящее неизбежно склоняет чашу весов в чью-либо пользу.
Увы, если для малоэффективной (хотя и щедро оплачиваемой) пропаганды «вставания с колен» такие методы ещё подходят, то для серьёзного анализа социальной действительности — явно нет. Отшучиваться, переводить тему, довольно подмечать «Да с ними и так всё ясно было» — значит сознательно не прибегать к рассмотрению всей специфики развивающегося общества в пользу ярких, но неизбежно ложных гипербол.
Как таковая идея самоорганизации, создания альтернативных органов власти, не нова для российского общества, и уж тем более понятно, что традиционное недоверие власти в кризисный период закономерно выходит на поверхность. Потенциал такой формы объединения может быть весьма высок — не зря многие авторы отождествляли КСО с предпарламентом, а депутатам Гудковым было предложено «выбрать работу в одной из структур». Увы, потенциал этот неизбежно увязан со способностью альтернативного органа выражать интересы своей текущей (и возможной) социальной базы. Собственно, именно для этих целей и возникают подобные организации.
К сожалению, на примере КС мы так и не увидели подлинно общественной, социально значимой деятельности, за которой не замечена текущая власть. Почти все проведённые заседания были посвящены проблемам организации и проведения митингов, гуманистическим заявлениям и верховенстве права и традиционно мрачным политическим прогнозам. Безусловно, очень много было сделано в привлечении внимания к ситуации с политзаключёнными. Надо сказать, что здесь мы стали свидетелями крайне важного явления — творческая интеллигенция наконец-то отвлеклась со снятия «нефтяных сливок» и занялась тем, ради чего и должна существовать, борьбой за справедливость. Используя символический капитал своего медиа-ресурса, получилось провести массовую информационную кампанию, наглядно указавшую на всю ходульность и нелепость государственных «обвинений».
Каким бы правильным ни был подобный формат с этической точки зрения, он оказывается серьёзно ограничен собственными внутренними рамками. Движение, единственной точкой приложения сил которого является борьба с последствиями собственного появления, может какое-то время существовать, но не активно развиваться. Жизненно необходима какая-то позитивная повестка, забота о проблемах людей, не являющихся завсегдатаемы протестных сборищ. Как раз с этой повесткой у КСО был полный провал. С одной стороны, причина этого крылась в самом механизме подачи голосов, который ознаменовал собой победу раскрученности над профессионализмом. С другой — уже сам медийный принцип собрал друг с другом людей, слабо знакомых с ситуацией в России. Безусловно, артист-комик не должен ежедневно интересоваться данными внешнеторгового баланса, а писатель — раздумывать о методах повышения Индекса Человеческого Развития. Но такие люди и не должны заседать в органах демократического представительства.
Своеобразный фетишизм, стремление заниматься лишь публичными формами массового недовольства, а не подлинными, структурными причинами общественного кризиса, всегда приводит к изоляции, сектантству и параличу. Не стал исключением из этого правила и сам КС, получивший прописку в мейнстримном информационном поле, но совершенно удалившийся с поля реальной политики. Впрочем, для стратегии, предпочитающей приданию публичности низовым лидерам самостоятельное «назначение начальников» для многочисленных «низов», тихая гибель — вовсе не самый худший из возможных результатов.
Подобный итог, кстати, является хорошим опровержением различных теорий «элитарной политики». Солидных бюджетов, качественных видеоэфиров, прицельной (и успешной!) интернет-работы оказывается достаточно, чтобы утолить известную потребность в «новых лицах» и героях городского масштаба, но все эти средства оказываются неспособны породить действительно массовое, стихийное и, самое главное, твёрдое в своих намерениях движение.
Напоследок можно обратить внимание на одно высказывание уже упоминавшейся в начале статьи Марии Гайдар, крайне ёмко выражающее стратегию так называемых «системных либералов»:
Координационный совет оппозиции был создан усилиями одного человека — Алексея Навального. Он разрабатывал структуру выборов, его команда сделала всю непростую техническую работу. Он лично уговаривал всех принять участие в выборах…
Если можно упрекнуть участников КСО в том, что он ничего не добился, можно также упрекнуть и участников митингов, что они ходили-ходили, и ничего не выходили. Митинги были хороши уже только тем, что они были, то же справедливо и для КС. Митинги были самым эффективным политическим инструментом в то время, когда ничего кроме митингов не было. КСО был адекватен времени.
Сейчас время изменилось, в Россию вернулись выборы. Больше не надо собирать людей без ясной цели в надежде, что они эту цель найдут. Теперь цель есть — это участие в выборах. Через механизм праймериз можно формировать предвыборные списки. В Москве это список для участия в выборах в Мосгордуму, в регионах свои региональные списки.
При этом отцу КСО — Навальному — Координационный Совет оппозиции не нужен.
Ясность этих строк говорит о многом. В первую очередь — о фундаментальной неполноценности «господских» политических игр. Безусловно популярный Навальный, своей программой удивительно дублирующий правительство Медведева, это очень яркая, харизматичная, но иллюзорная фигура, которую закономерно порождает российская система власти. Любые романтические стремления и иллюзии, полагающие, что теперь на помощь явился «добрый вождь», будут раз за разом разбиваться о реальность всевозможных имитационных списков и процедур.
Действительной альтернативой политическому суррогату медийности может стать лишь прямое и самостоятельно организованное действие, добивающиеся конкретных целей, выдвигающее осязаемые требования. В конце концов, наблюдать за развитием постановочных страстей интриг приятно ровно до тех пор, пока вам не отключат электричество.
