Без малого почти месяц прошёл с выборов в КС, когда медийные персоны выкладывали фотографии своих паспортов, а проходящие на «Дожде» дебаты должны были дать ощутить гражданам позабытый вкус актуальной политической дискуссии.
Про различные проблемы, неловкие моменты и сомнительные эпизоды на Рабкоре уже писали, поэтому сейчас разумнее поговорить обо всех тех результатах, которых сумел добиться вышеозначенный КС за истекший срок.
Как известно, КС провёл целое двухчасовое заседание, обошедшееся, как сообщает блог Толкователя, в 100 тысяч рублей (полугодовой бюджет средней региональной общественной организации), на котором был принят ряд решений.
Увы, сама процедура обсуждения была не такой уж гладкой: члены КС часто кричали друг на друга, перебивали коллег, активно жестикулировали, даже оскорбляли. Наиболее впечатляющей, пожалуй, была перепалка между Сергеем Удальцовым и Максимом Кацем, по итогам которой Сергей даже заклеймил последнего «болтуном».
Вообще, надо отдать Удальцову должное, ведь даже при обсуждении такого малозначительного, приевшегося и во многом комичного события, как мирная согласованная столичная акция, он старается выглядеть и вести себя максимально серьёзно.Можно подумать, будто речь идёт не о прогулке на выходных по центру Москвы, а о, по меньшей вере, вооружённом восстании или планировании локальных партизанских атак.
Не считая ряда решений, связанных с чисто организационными вопросами самого КС, весь итог заседания можно свести к двум пунктам.
Во-первых, КС, цитата, «заявил о необходимости» проведения массовых мероприятий в декабре. Не совсем, правда, ясно, зачем для этого нужен КС, потому как организация массового мероприятия уровня проходивших (с постоянно отказывающей техникой) по плечу любому завучу средней школы, год-другой занимавшемуся детскими концертами. Ну, хорошо, предположим, что КС это политическое руководство, люди, занимающие командные высоты управления, которые только и могут взять на себя ответственность за такой важнейший шаг, как «заявление о необходимости».
Во-вторых, Совет оппозиции принял заявление по политзаключённым. Судя по этому заявлению, члены КС полагают, что политические репрессии начались в России только недавно, а страшнейшими их проявлениями стала демонстрация фильмов на НТВ и заключение под стражу некоторых общественных деятелей. Не вызывает никакого сомнения, что всё это возмутительно, но вряд ли можно считать это репрессией в большей степени, чем расстрел сторонников Верховного Совета или просто «ручные» избиения неугодных, заканчивающиеся смертью. Более того, можно даже расширить трактовку недавних событий. Помимо своей «репрессивности», они являются приглашением к партизанской борьбе.
Судите сами, известному «уличному качку» Максиму Лузянину за повреждение зубной эмали бесстрашного омоновца (которого, судя по видео, он лишь приобнял одной, хотя и весьма мускулистой рукой) дают 4 с половиной года заключения. Тем временем, жителю карельской Лахденохьи за поджог трёх автомобилей ДПС дают лишь 3 года исправительной колонии общего режима. Что это, если не прямое указание на то, что в политической борьбе неравнодушным гражданам разумнее будет предпочесть повстанчество появлению на массовых мирных шествиях?
Далее, КС требует прекратить все практики подобного давления на деятелей оппозиции. На этом стоит остановиться поподробнее. Причина в том, что различные требования, резолюции, заявления и манифесты являются больным местом среди политических активистов в России. Каждый «патриот», два раза пробежавшийся по улице в китайских кедах считает себя обязанным заявлять о необходимости прекратить «жидовский беспредел» и «освободить ариев». Каждый «коммунист», так и не осиливший «Капитал», заводит сайт на домене третьего уровня, с которого кричит о необходимости подняться на мировую борьбу с буржуазией. Прочие представители «прогрессивной общественности» в этом плане не отстают, также единогласно осуждают особо возмутительные эксцессы статьями, высказываниями, «экспертными мнениями» и прочими доступными им средствами.
Внимание, вопрос. Почему правящий класс должен обращать внимание на подобные требования? Не вдаваясь в тонкости буржуазных псевдополитологических категорий типа smart power, грубо, по-пролетарски, укажем, что ресурс влияния той или иной общественной силы на процессы складывается из двух факторов. Ими являются наличие физической силы и экономических рычагов давления. То есть, они проявляются в том, что Вера Засулич идёт на «приём к Трепову», да и вообще авторы непопулярных решений живут очень недолго, либо же в том, что рабочие (например, водители автобусов) устраивают бессрочную забастовку. Есть ли какой-то из этих факторов у КС? Разумеется, нет.
Отсутствие «силового» фактора, конечно, можно списать на мягкость и миролюбивость, но что касается второго, то здесь деятели КС сами лишают себя всех возможностей. Почему немыслимы рабочие акции солидарности? Да ровно потому, что «Советы оппозиции», «выборы», «протесты» и «резолюции» это «их борьба», которая идёт в уютных столичных кафе, тёплых автомобильных салонах и виртуальных страничках лидеров. У рабочих, у народа России же борьба своя — как раздобыть какой-нибудь еды на ближайшую неделю, как залатать испортившуюся одежду, как содержать детей, как получить хоть какую-то бесплатную медицинскую помощь в случае болезни. Наконец, как просто набраться сил для следующего дня бесконечной работы, интенсивность которой местами вполне напоминает Англию 19 века. Отказываетесь от контакта с «тёмной» рабочей массой? Тогда не ждите, что кто-то вас будет воспринимать всерьёз (если только вы не планируете военный переворот по типу пиночетовского).
Само собой, до подобных соображений членам КС слишком далеко, и не потому, что они к народу в догоняющих темпах стремятся, а потому, что движутся они сознательно в совершенно другом направлении.
Характерным показателем этого являются высказывания различных участников Совета оппозиции, сделанные ими в своих блогах.
Начнём, например, с актрисы комедийного жанра Татьяны Лазаревой. Надо сразу заметить, что роль в комедиях ни в коем случае не может рассматривать как некий компромат. Нет ни одной причины, по которой комедийного актёра мы должны воспринимать заведомо несерьёзно. Например, запомнившийся нам всем как лентяй-строитель из фильма про Шурика Алексей Смирнов, несмотря на бесспорное актёрское дарование, в критических ситуациях был способен на более чем решительные действия. Поэтому дальнейший анализ высказываний ровным счётом никак не учитывает профессию их авторов.
Лазарева выражает своё удивление ходом работы КС:
«Наша адская внутренняя переписка ничего, кроме печали, мне не приносит, я давно в ней перестала участвовать. Какое-то удивительное разделение единого, как хотелось всем, целого на единоличные высказывания, за каждое из которых нужно голосовать…»
Таким образом, «медийная» электоральная политика, ожидаемо, привела лишь к множеству разногласий, полярных позиций (даже по пустяковым вопросам) и апатии среди самих же избравшихся. Результат ожидаемый, но когда подобные речи исходят от самих кээсников, это вдвойне убедительнее.
«Есть у меня ощущение, что мы все попытались побежать впереди паровоза, который еще и собрали впопыхах. Может, мы еще не готовы к такой форме сосуществования?»
Поразительно, но тут Лазарева прямо говорит, что орган, в котором её блок одержал уверенную победу… на самом деле не нужен!
«для чего должен существовать Координационный Совет оппозиции? …для координации и организации усилий и последовательных действий, направленных НЕ НА немедленное свержение власти Путина (да оставьте старика в покое), а на контроль над ней, существующей.»
Получается, что хотя КС и заявляет о фактической преступности, незаконности происходящих процессов, самим режимом его члены, в принципе, довольны, считая необходимым его лишь слегка подкорректировать, а в каких-то косметических местах проконтролировать? Глупо было бы ожидать, что Лазарева имеет в виду контроль над ТЭК, социальной политикой и прочими вещами, не носящими характер картонной декорации (как весь парламент РФ, ну или различные «выборы»).
«И я действительно считаю сейчас более важным постепенную, рутинную работу, в том числе для КС считаю важным пропаганду необходимости идти работать в УИКи честным людям, чтобы планомерно и закономерно в течение пяти лет у себя дома, на местах – потихонечку — пытаться честно работать, контролируя власть.»
Те самые УИКи, о которых пишет Татьяна, работают лишь в период выборов, что делает пятилетнюю работу в них совершенно невозможной, но дело не в этом. Пять лет контролировать власть у себя дома, на местах? То есть, мелкий местный контроль за низовыми ступенями бюрократической иерархии это и есть то, чем надо заниматься недовольным гражданам?
Конечно, подождать ещё одну пятилеточку призывают многие пораженцы (типа Милова), да и просто «активные деятели», но надо, что называется, понимать расклад сил. Авторы данных речей, без сомнения, известные и хорошо обеспеченные люди, которые, если понадобится, смогут ждать даже не 5 лет, а все 20. Но как можно предлагать подождать народу? Точнее, какой именно части народа это можно предложить?
Может быть, подождать надо бастующим рабочим ЦБК или Форда? Подождать надо врачам, учителям, старикам и родителям, чьи дети смогут довольствоваться лишь далеко небесплатными огрызками некогда солидной социальной системы? Или же подождать нужно людям, от нищеты и кошмарных условий жизни кончающим с собой? Увы, если в последнем случае подобное ожидание невозможно, то в первом оно является просто сознательным продлением пытки без того чрезмерно страдающих жителей РФ, которые это ничем не заслужили, не считая своего мирного характера.
Не ждать, но действовать (хотя и весьма сомнительно) предлагают людям другие статусные либералы, являющиеся, кстати, сторонниками закрепления названия «Юрьев День» за грядущей протестной акцией. Пожалуй, в качестве подходящего музыкального сопровождения данным деятелям можно посоветовать знаменитую революционную песню А. Горыни, начинающуюся известными словами:
«Шли к государю с челобитной,
Вперёд же всех Гапон их шёл»
Сергей Пархоменко, будучи преисполненным энтузиазма касательно декабрьских планов, делится своими задумками:
«то, что предлагается организовать на большой акции 9 декабря,- это НЕ сбор подписей в поддержку чего-либо и НЕ подписание какой-то петиции для вручения Путину. Это совсем другое явление, гораздо более важное: это персонификация протеста.
Раньше участники гражданских протестных акций были безымянной толпой, у которой была только ЦИФРА, только размер и объем. Теперь важно, чтобы каждый протестующий обрел настоящее лицо, настоящее имя, которого он не хочет скрывать. И под этим своим именем он высказывается за перемены, за реформы в России.
Именно в этом был главный смысл выборов в КС: когда десятки тысяч людей регистрировались под своим именем, со своим паспортом, чтобы проголосовать.
Теперь мы предлагаем участникам акции продолжить этот процесс и подписаться — настолько подробно, насколько каждый посчитает возможным (кто-то, может быть, только имя поставит, а кто-то и адрес укажет), под важнейшими политическими требованиями.»
На всякий случай хочется напомнить Пархоменко, что цифра это только знак для записи числа, которое обозначает количество. Впрочем, и без математических неточностей ерунды в приведённом отрывке хватает.
Какой смысл таится за всей этой «персонификацией»? Как «персонификация» может повлиять хоть на что то? Вот видят чиновники, что собрались такие то и такие то, хотят того то. Само собой, они, посмеиваясь, говорят «да гнать их в шею». Но допустим, что те же самые действия и инициативы получают в дополнение список поимённо подписавшихся. Поменяется ли от этого что-нибудь? Крайне навряд ли. Безусловно, полное раскрытие своих данных требует определённого мужества, но какова его цель, зачем условному гражданину рисковать понапрасну? Точнее, риск, мужество и самопожертвование это всё замечательно, но пока что больше смахивает на составной элемент какой-то проповеднической практики, нежели чем на политическую деятельность, эффективность которой может оцениваться только по достигнутым политическим результатам.
Помимо этого Пархоменко и Собчак презентуют небольшую программу целей, которых следует, по их мнению, добиваться протестующим.
Среди таковых:
Отмена положения о «двух сроках» в ст. 81 Конституции РФ, возвращение 4-летних сроков пребывания у власти Президента РФ и Государственной Думы РФ, отмена положений ст.5 Федерального закона «О референдуме», запрещающих ставить на голосование любые политически значимые вопросы, обеспечение гарантий доступа граждан, выдвинутых общественными собраниями, в состав избирательных комиссий всех уровней, выборность Мировых судей и федеральных судей районного звена, запрет на работу судьями бывшим сотрудникам правоохранительных органов и т.п.
В своей речи на могиле Маркса Энгельс говорил, что важнейшей заслугой Маркса является открытие закона человеческой истории, согласно которому люди должны сначала есть, одеваться, обустраивать жилище, словом, удовлетворять «базовые» потребности, чтобы уже потом быть в состоянии заниматься наукой, искусством, политикой и прочим.
Увы, эта простая мысль поныне остаётся скрытой от либеральной общественности.
Чего требовать «возмущённым» горожанам, к чему призывают их деятели из «Группы граждан» (новое название «Гражданской платформы»)?
Надо требовать внедрения различных элементов самоуправления, прямой демократии, прочих «горизонтальных структур». Может быть, сначала нужно убедиться в том, что соотечественники в остальных регионах могут позволить себе хотя бы ежедневный сытный обед и работу в условиях, пусть и не представляющих уютный офис, но хотя бы не несущих смертельную опасность для жизни и здоровья?
Нет — говорит либеральная общественность — питание, условия труда, социальные услуги, это всё ерунда, главное это элементы самоуправления, вот как только их внедрим, так остальное сразу и приложится.
Столкнувшись со вполне ожидаемым отторжением в среде простого, не «столично-авангардного» народа, эти господа качают головой: «Что ж, не дорос, значит, народ до демократии, сам заслужил тиранию, пытки и лишения. Мы-то старались, но чего поделаешь, народ от нас не принял просвещения».
На такие «нюансы» как изобилие продуктов питания в холодильнике и орудия труда типа офисной техники, не способной по неисправности отрезать руку или послужить причиной ожогов третьей степени, конечно, внимания не обращается.
Более-менее развёрнутый взгляд на ситуацию дал Дмитрий Быков. Его позиция безусловно интересна тем, что Дмитрий — человек образованный, эрудированный, остроумный, с лёгкостью строящий связи между различными явлениями. И пусть некоторые события он порой истолковывает слишком однобоко, по крайней мере, он не уподобляется Собчак с Удальцовым, которые в каком-то интервью всерьёз дебатировали по поводу «фразы Ленина», являющейся широко известной фальшивкой.
Быков пишет следующее:
«Нового Ленина» приближают не Удальцов с Навальным, а те, кто сегодня хихикает над Координационным советом
Вот так, с этого прямо и начинается его заметка. Ну, хорошо, давайте поговорим о Ленине, хорошо хотя бы то, что Быков не полагает Навального с Удальцовым новой инкарнацией этого исторического деятеля.
«Леонид Радзиховский и многие его единомышленники утверждают, что власть в России всегда падала сама, без особенного участия низов, и это верно, поскольку в пирамидальных системах иначе не бывает — революционеры в лучшем случае умудряются воспользоваться этим кризисом, до которого начальство неуклонно и строго доводит себя само.»
Революционеры, следует заметить, не только умеют воспользоваться властным кризисом, но и сами этот кризис активно приближают по мере возможностей. Если допустить, что вся задача революции сводится лишь к выжиданию удобного момента, тогда следует немедленно заняться тем, чем занимается, например, «Солидарность», то есть просто тихо ждать в сторонке, полагая, что как только наступит неминуемый коллапс, благодарный народ сам внесёт отверженных революционеров в государственные учреждения.
Более того, учитывая масштаб гражданского насилия в России начала 20 века в отношении ненавистных чиновников и прочих «гарантов стабильности», учитывая огромный размах стачечного движения, а, после, и самовольное покидание фронтов бессмысленной войны, утверждать, что не было «особенного участия низов», по меньшей мере, странно.
Быков продолжает:
«Но это не повод ничего не делать — напротив! Когда власть падает, должны найтись те, кто готов ее подхватить. Если единственным ответом на вопрос о потенциальной правящей партии опять окажется только ленинское «Есть такая партия!» — винить в этом следует не Ленина.»
Таким образом, главной задачей «революционеров» становится лишь подготовка к взятию власти в момент её «падения». Про организацию этого самого «падения» — ни слова. Да и как можно готовиться к самому взятию? Организовывать военизированные отряды, пополнять тайные склады оружием, развивать теорию партизанской городской войны? Про всё это ничего нет. Впрочем, можно допустить, что главным моментом подготовки может выступить тренировка ораторского мастерства, уверенности в себе, чтобы не уподобляться Мартову, отреагировавшему на призыв Троцкого «отправляться в сорную корзину историю» послушной репликой «тогда мы уходим», а, напротив, пытаться перекричать при случае этого самого «Нового Ленина».
Читаем далее по тексту:
«Беда и вина русской интеллигенции в том, что от социального действия она перешла к веховству, то есть к конформизму, заботе о репутации, самовнушению «именно в этом и состоит сермяжная правда», т.е. русская матрица… В результате в семнадцатом, когда власть пала, ее подняли самые небрезгливые — в этом смысле у Ленина конкурентов не было. Даже эсеры не смогли стать альтернативой ему — что уж говорить о кадетах, монархистах и внепартийных мыслителях!»
Не совсем понятно об интеллигенции какого именно периода идёт речь. Если о таковой конца 19 — начала 20 века, то здесь как раз наблюдается полная преемственность, выражаемая знаменитым делением на поколения революционеров. Или, может быть, Ленин и Троцкий не были интеллигенцией? Ну тогда совсем не ясно о ком идёт речь.
Представитель «Группы граждан» как-то странно объясняет причину Октябрьской революции. Оказывается, достаточно было просто быть небрезгливыми, и власть сама пошла в руки. Почему-то говоря о небрезгливости Ленина, Быков говорит, что в этом ему не было равных, особенно упоминая кадетов и монархистов. Видимо, Дмитрий не учитывает, что те же кадеты спокойно приветствовали плату жизнями русских мужиков за выяснение интересов буржуазных верхушек воюющих стран. Что же касается монархистов, то особо «отмороженные» черносотенцы вовсю убивали оппозиционных депутатов, пользуясь, кстати сказать, полной поддержкой Николая Второго (ныне святого), обо всём этом можно, например, из «Истории Русской Революции» Троцкого.
Да и потом, когда власть «упала», её поднял вовсе не Ленин, а случайно оказавшееся «под рукой» Временное Правительство. Странно, что Быков не упоминает о полугодовом периоде правления этих господ. А упомянуть стоило бы: развал воюющей армии, самоустранение от принятия любых решений, прямое обращение за помощью к «небзрегливым» левым во время мятежа Корнилова — все эти события предваряют Октябрь, а вовсе не какая-то «брезгливость». Октябрь стал возможен потому, что тотально дискредитировал себя Февраль. Февраль совестный, уважаемый, либеральный, интеллигентный и вежливый. Не из-за какой-то «небзрегливости» большевики сумели взять власть (и уж точно не благодаря простой силе оружия, ведь с насилием «на ты» были и левые эсеры), а потому, что они тонко чувствовали настроение масс и знали как и когда нужно осуществлять важнейшие действия.
Дмитрий Быков резюмирует:
«Революция эта будет не восстанием масс, а кризисом и расколом элит, как и в семнадцатом. Масштаб ее будет не в пример меньше, но риск ее захвата небрезгливейшими по-прежнему велик. И небрезгливейшие обязательно победят, если те, кому положено думать и решать, так и не покинут дивана.»
Опять же, октябрь семнадцатого не был расколом элит, а лишь последствием полной политической импотенции тех, кто водрузился на символический трон в результате этого самого раскола.
Потом, если Быкова так пугает «новый Ленин», что он вынужден прибегать к помощи внеисторических понятий типа «брезгливости», то стоит предпринимать конкретные меры по недопущению появления этого самого «Ленина».
Какие меры? Очень просто, чтобы радикалы не захватили власть, надо перехватывать у них повестку дня. Какие проблемы стоят перед массами трудящихся, находящихся на гране отчаянья? Питание, жильё, простейшие продукты личного потребления, социальные услуги, трудовые условия — вот темы, имеющие непреходящее значение для условной социальной базы радикалов. Стоит всего-навсего самим заняться решением этих вопрос, как у любого радикала просто не останется что сказать. Однако Быков не идёт по этому пути, вместо всего этого он просто рассуждает о необходимости «покинуть диван», что вряд ли может быть расценено как вменяемая политическая программа.
Какие выводы можно сделать из всей этой ситуации? Как и предсказывалось ранее, КС является мертворождённым органом, без всяких на то причин дублирующим функции всевозможных оргкомитетов и прочих административных структур. Набранный по принципу «Я в телевизоре — голосуй за меня», он не проводит и не может проводить единой политики, не может привести к появлению коалиций (для этого надо иметь хоть какой-то уровень компетенции), наиболее одиозные решения всегда будут блокироваться по принципу «как бы чего не случилось». В течение ближайшего времени многие члены КС либо совершенно потеряют к нему интерес и, возможно, выйдут из состава, либо превратятся в послушную и безликую массу статистов, приветливо улыбающихся на всевозможных фотоотчётах с бесконечных заседаний.
И «хихикают» над КС вовсе не из-за какой-то апатии, а просто потому, что это ярчайший пример того, до каких противоречий, казусов и гротеска может дойти любая политическая инициатива, не имеющая и не стремящаяся иметь опору в массах.
