Что попало в сети?
Признаюсь, мне никогда не было интересно копаться в сюжетах о том, кто сколько украл и куда делась определенная порция казенных денег. С точки зрения политэкономии коррупция есть лишь одна из форм перераспределения прибавочного продукта между различными группами внутри элиты, а потому изучать её специфические примеры стоит лишь в качестве иллюстрации к более общим сюжетам.
Но раз уж мы втянулись в большую дискуссию про энергетику, то придется как раз обратиться к практическим примерам, которые очень хорошо иллюстрируют насколько эффективно и ответственно управляют российские топ-менеджеры своими «государственными» корпорациями. Рассмотрев строительные подряды «Россетей», ФСК ЕЭС, ЦИУС ЕЭС, мы обнаруживаем просто классическую картину непрозрачной и неэффективной работы, когда контракты раз за разом направляются одним и тем же партнерам, достоинства которых остаются, мягко говоря, сомнительными. Чемпионы в этом деле ООО «ПЕТРОКОМ» (в 2018 году досрочно расторгнуты договора подряда, полученные в предыдущих годах), ООО «УРАЛЭЛЕКТРОСТРОЙ», находится под внешним управлением Сбербанка, с трудом достраивая объекты по прежним подрядным договорам, ООО «Рубеж-РемСтрой», который уже является фактическим банкротом, его активы переведены на дочерние компании. Ещё два подрядчика («Ленэлектромонтаж» и «Севзапэлектросетьмонтаж») находятся под расследованием Федеральной антимонопольной службы.
Стоит обратить внимание, что все эти примеры касаются самого главного – инвестпрограммы энергетической отрасли. А можно ли говорить о какой-то инвестпрограмме, когда не соблюдаются элементарные конкурентные процедуры, а подрядчики находятся под расследованием?
Разумеется, такое положение дел является следствием общей ситуации в энергетике. Приватизировав и раздербанив (иного слова не подберешь) единую энергетическую систему, наши экономические реформаторы создали крайне монополизированный, непрозрачный и коррумпированный рынок во главе которого встали теребулины, вашкевичи, зарагацкие, житковы, петровы, ливинские и другие «реформаторы». Причем никаким иным он быть и не мог, поскольку речь идет о произвольном и искусственном разделении на части структуры, которая изначально формировалась и развивалась как целостная и органическая.
Дальнейшее зависит уже от фантазии и жадности конкретных менеджеров и собственников. Поскольку от энергетики зависит физическое выживание регионов и целых отраслей экономики, владельцы и руководители приватизированных объектов прекрасно понимают, что им всё сойдет с рук, убытки им покроют, а в крайнем случае процедуры банкротства будут затяжными и запутанными. Убытки, порожденные работой с недобросовестными подрядчиками, перекладываются на потребителя. А главное, будучи монополистом, корпорация не только не теряет своего положения на рынке из-за низкой эффективности, но в известном смысле даже выигрывает. Если можно списать коррупционные издержки, ошибки и провалы на промышленность, региональные власти и население, продолжая показывать высокую прибыль, то зачем заботиться о качестве и дешевизне работ, о контроле над подрядчиками? Капитализация-то всё равно растет!
Применительно к энергетике заметим, что и подрядчики в свою очередь часто являются монополистами по той же самой причине: это старые советские организации, специально созданные для выполнения работ в строго определенном им регионе и сфере. В прежние времена они находились под жестким контролем министерства, которое стояло и над заказчиком и над подрядчиком. Но теперь всё это суверенные «хозяйствующие субъекты», независимые друг от друга «агенты рынка», которым, однако, никто не мешает потихоньку между собой договариваться.
Либеральные экономисты долго объясняли нам, что введение рыночных отношений и приватизация автоматически гарантируют нам высокую эффективность и прозрачность бизнеса. Никто не задумывался ни об объективных условиях, диктуемых технологиями и объективной материальной природой того или иного производства, неминуемо требующего концентрации ресурсов, централизации управления и высокого уровня кооперации. Причем всё эти условия уже были выполнены в советской энергетике. Жалуясь на то, что отечественная швейная промышленность не может так же хорошо шить как фирмы, принадлежащие парижским модным домам, наш обыватель как-то не подумал о производстве и поставке электроэнергии, подчиненном совершенно иной логике.
Результат более чем предсказуем. Одно из двух: либо государство так или иначе вынуждено будет вмешаться, реорганизуя управление отраслью, чтобы защитить интересы промышленности и потребителей, да и свои собственные, либо процесс разложения и деградации продолжится.
