Майские выборы в Европейский парламент принесли разноречивые результаты, но в целом для левых сил Европы они выглядят не слишком оптимистично. Об итогах этого плебисцита для европейских и в основном французских левых Руслан Костюк побеседовал с доктором социальных и политических наук, профессором Лондонского университетского колледжа Филиппом Марльером.
Какими Вам видятся общие итоги и особенности состоявшихся европейских выборов?
Французская и европейская левая, то есть те силы, которые выступают за социальную трансформацию, находятся в большой опасности. Никогда после Второй мировой войны они не казались столь разделены, слабы и беспомощны, как сейчас. Представляется очевидным, что правительственные партии (социал-демократы и консерваторы) также ослаблены по причине их ответственности за проведение политики жесткой экономии. Реально эта политика экономии, которая мучает европейские народы, создает условия для голосования антиэлитарного характера.
Во Франции, и не только, мы наблюдаем заметный рост крайне правых настроений… Франсуа Олланд и правительство Вальса в большей степени, чем другие европейские правительства, приблизили этот циклон. Крайне правая партия с фашистской идеологией одержала убедительную победу на выборах! Сегодня она угрожает взорвать французское политическое пространство. Никто не знает, в каком состоянии страна выйдет из этой ситуации, но отныне мы не можем исключать самого худшего.
Если говорить о результатах радикальных левых, на мой взгляд, они носят неоднозначный характер.
Я не считаю, что мы можем говорить о какой-то success story. Да, в Греции СИРИЗА выигрывает выборы, но «Новая демократия», партия, ответственная за старт политики жесткой экономии, навязанной «Тройкой», прекрасно сопротивляется и еще не разгромлена. В Испании — явное отступление ИСРП (Испанская социалистическая рабочая партия — прим. ред.), так же как и Народной партии, лишь частично компенсировано прорывом «Подемос» (Испанская политическая партия — прим. ред.), вышедшей из движения возмущенных и зелено-красной коалиции «Объединенные левые». Отметим здесь, что эти хорошие результаты радикальных левых сил имеют место в ситуации распыления левых голосов, что является признаком политической беспомощности.
На фоне успеха радикальных левых можно констатировать, что преобладающей тенденцией в этом движении остается социал-демократическая.
Сегодня очевидно, что руководящие социал-демократические аппараты, с присущим им неолиберальным видением мира, совсем не намерены отказываться от курса жесткой экономии. Вальс, Московиси и Камбаделис желают показать, что это «Европа» несет ответственность за катастрофу французской Социалистической партии (СП) и всей совокупности левых сил. Никто из них не пошел на самокритику и не сказал о причинах радикального неприятия правительственной политики. Это классическая социал-демократия: Европейский Союз еще раз станет козлом отпущения, чтобы смягчить гнев плебса. Но я напомню, что Олланд, отвергнув свое предвыборное обещание, подписался над активно защищаемым Ангелой Меркель Пактом европейской стабильности. Стало быть, нечего ждать от этой группы социалистических карьеристов. Их политика прямым образом ответственна за обнищание европейцев, и она способствовала подъему Национального фронта. Но если мы должны вести борьбу с теми, кто принимает решения в Елисейском дворце, Матиньоне и в руководстве СП, следует помнить, что многие выбранные социалисты, активисты и избиратели категорически несогласны с этой политикой и все активнее начинают ей открыто противостоять.
Но все-таки возможен ли сегодня «обгон слева» находящейся в идейном кризисе социал-демократии? То, что некоторые левые политики называют «гипотезой СИРИЗА?
Как я понимаю, «гипотезой СИРИЗА» считается идея, согласно которой терпящая поражение европейская социал-демократия находится в столь разрушающемся состоянии, что ее могут сменить другие левые силы. За исключением Греции, это предсказание не оправдывается нигде в Европе. Когда социал-демократическая партия драматическим образом увядает (как СП во Франции), она пытается утащить с собой в пропасть другие левые силы. Можно объяснить этот любопытный парадокс: «умеренный» электорат, голосующий в большинстве своем за социал-демократию, оказывает тем самым поддержку левым партиям и программам вообще. Столкнувшись с изменой со стороны социал-демократии, он теряет всякое доверие к левым в принципе. Во многих случаях избиратель даже воздерживается от голосования, а иногда и голосует за Национальный фронт в знак протеста. Во Франции, к примеру, Левый фронт пока сумел привлечь т.н. умеренных избирателей лишь более радикальной программой.
В общем, за исключением отдельных европейских стран (Франция, Нидерланды), социал-демократические партии показывают скорее хорошие результаты. Они выигрывают выборы в некоторых государствах (Португалия, Италия, Швеция, Мальта), а это свидетельствует, что социал-демократия, сколь бы дискредитирована она ни была, в глазах народов, nolens volens, остается основной левой силой в Европе, которая, несмотря на недостатки и измены, смотрится, кажется, лучше других партий, защищая трудящихся от атак реакционных и фашиствующих правых. Радикальные левые должны извлечь из этого уроки и выстроить на этой основе новую политическую стратегию.
14 мая, во время дискуссии левых руководителей, Жан-Люк Меланшон (один из создателей и председателей «Левой партии» Франции — прим. ред.), впрочем, признал, что больше не верит в «гипотезу СИРИЗА»: «Все левые отступают вместе, я это сознаю». Такое признание очень важно, хотя оно вступает в противоречие с идеей, что упадок СП неизбежен и что более радикальное крыло левых сил вскоре сделается их новым гегемоном. Я охотно признаю, что правительственная политика со временем приведет СП к тому же состоянию, в котором она находилась во время алжирской войны. При этом агонизирующая СП приведет к концу всех французских левых.
В итоге возникает закономерный вопрос: что должны предпринять левые силы, чтобы избежать гибельного сценария? В частности, во Франции.
Во всяком случае, Левый фронт должен пересмотреть свою политическую стратегию, которая плохо работает. Сектантский демарш «класс против класса» 20-х годов не ослабил СФИО (Французская секция Рабочего интернационала 1905—1969 гг. Предшественница СП), но почти привел к исчезновению ФКП. Сегодня подобная политика дискредитирует тех, кто ее проводит, и мешает нам привлечь тех социалистов, которые склоняются к более жесткой критике правительства. Обновление левых сил затронет не только СП, но и многочисленные социалистические силы, противостоящие политике строгой экономии. Не должно быть никаких предварительных условий для розово-красно-зеленого (социал-демократов, коммунистов и экологов — прим. ред.) объединения: у каждого должна быть возможность содействовать этому со стороны левой организации, какой бы она ни была. Атаки и ремарки, наполненные презрением против социалистов, совершенно контрпродуктивны и должны немедленно прекратиться. Нужно уважать политическую принадлежность, культуру и процесс развития каждого.
В этом смысл манифеста «Удрученные социалисты», который я подписал с Лиемом Хоанг-Нгоком. Лием — национальный руководитель СП, а я сторонник Левого фронта. Следует оперативно организовать «Генеральные штаты» левых сил, стратегической целью которых станет способность к быстрой политической реакции. Этому не должно помешать то, что разделяет и вызывает досаду… Эта левая «красно-розово-зеленая» ассамблея должна обеспечить возможность демократической дискуссии и привести к согласию по ряду конкретных мер: 32-часовая рабочая неделя, налоговая реформа, разделение банков, спасение пенсионной системы, защита и перерасчет системы минимальной зарплаты, контроль за увольнениями и приемом на работу, реформа энергетики, VI Республика. У левых здесь есть общие позиции по важнейшим для французов вопросам. Каждый и в Левом фронте, и в левом крыле Социалистической партии должен навести порядок у себя на крыльце. Ведь если не получится, предсказанная катастрофа станет реальной.
