Крис Кайл © northcountrypublicradio.org
«Что бы там мама тебе ни рассказывала, но насилие все-таки решает проблемы». Слова эти принадлежат Райану Джобу, американскому «морскому котику», умершему от ран спустя несколько лет после возвращения из Ирака. И эти же слова появляются в вышедшей в 2012-м году автобиографии Криса Кайла — «самого результативного снайпера во всей истории США». Крис Кайл — само воплощение идеального гражданина США. Ковбой, техасец, отец двоих детей. За плечами у него четыре боевых командировки в Ирак. На счету этого снайпера 160 (только официально подтвержденных) жизней. После публикации автобиографии «Американский снайпер» Крис Кайл стал любимцем мейнстрим-медиа. В своих выступлениях он чаще всего называл противников «иракцами», «повстанцами» или просто «плохими парнями». Однако предисловие к его книге весьма недвусмысленно говорит о том, против чего (а не против кого) он воевал в Ираке: «Против дикости и презренного зла». Он называет Ирак «страной индейцев» и определяет особо опасные зоны как «территорию, богатую мишенями». В целом же он пренебрежительно и даже с долей расизма относился к любому иракцу, с которым ему доводилось контактировать — как к противнику с оружием в руках, так и ко всем остальным.
Читая автобиографию Кайла легко можно поддаться внушению: затаив дыхание, вы надеетесь, что Кайлу и его сослуживцам удастся уйти невредимыми; вы чувствуете облегчение, когда «угроза нейтрализована». Внушению действительно легко поддаться, особенно если вы принимаете слова Кайла за «чистую монету» и верите в то, что США в Ираке «намеревались исправить неправильное» — как, в частности, заявил Крис Кайл в интервью SOFREP.com.
Кайл и самого себя позиционировал как сторонника сил добра в борьбе со злом и человека, педантично следующего правилам и нормам морали. Согласно его версии, американское присутствие в Ираке проходило при четком и неукоснительном следовании правилам ведения войны. Недостаточно лишь считать, что иракцы намерены напасть — говорит Кайл — нужно еще увидеть, как человек поднимает винтовку или гранату. В одном из эпизодов — в конце автобиографии — он рассказывает, как в прицел видит ребенка, который тащит гранатомет, но не нажимает на курок: «Я не собирался убивать ребенка, не важно, виновного или нет… Мне нужно было лишь подождать, пока на улице покажется тот дикарь, который дал ему этот гранатомет».
В его «Американском снайпере» повстанцы погибают постоянно — буквально в каждом бою, а количество американских потерь можно пересчитать по пальцам. При этом каждая смерть или ранение американца — неимоверно трагическое и незабываемое событие. Отчасти в этом сказывается перспектива видения и субъективное мнение самого Кайла, но отчасти это и результат действительно колоссально неравномерного соотношения боевых потерь иракцев и американцев. Качественная подготовка, финансовая заинтересованность военнослужащих, высокотехнологичное оружие и бронетехника — все эти факторы и определяют столь победоносный тон автобиографии Криса Кайла.
Какое-то время Крис Кайл был воплощением американских фантазий о сверхчеловеке — справедливом и обладающим сверхсилой. И вот — в начале 2013-го года — он погиб. И погиб не во время боевого задания в Ираке, а дома на стрельбище. Его и еще одного человека (Чеда Литтлфилда — друга и соседа Кайла — прим. пер.) застрелил Эдди Рэй Рут — такой же ветеран войны в Ираке, страдавший от «посттравматического стрессового синдрома». Совершенное Рутом двойное убийство шокировало как военных, так и гражданских по всей Америке. Заголовки газет и журналов кричали об этом случае по всему миру.
Однако в данном случае насилие, к которому прибегнул Рут, находясь уже не на службе, никоим ведь образом не является чем-то необычным. Американские солдаты вот уже более десяти лет воюют на Ближнем Востоке. И ведут войну они за некую метафору — «свободу», однако то, с чем они сталкиваются в реальности, вызывает у них психологический надлом по возвращении в Америку. В 2011-м году Управление по Делам Ветеранов лечило почти сто тысяч ветеранов войн в Афганистане и Ираке, страдающих от «посттравматического стрессового синдрома» (PTSD). В 2012-м году 349 военнослужащих покончили жизнь самоубийством, что превышает количество боевых потерь в Афганистане за этот же год. Таким образом, смерть Криса Кайла — это лишь один случай из многих. Его смерть лишь в очередной раз акцентирует наше внимание на одной горькой истине: вот что происходит, когда страна формирует свою идентичность вокруг таких понятий, как насилие, дегуманизация и военная мощь.
Андреа Беннетт
