Эд Милибэнд и Дэвид Кэмерон © Stefan Wermuth/Reuters
Интервью с профессором Эдинбургского университета, специалистом по современному левому движению Люком Марчем о причинах победы консерваторов, перспективах Лейбористской партии и будущего развития политической ситуации в Великобритании.
Почти все опросы перед выборами показывали, что вряд ли одну из ведущих партий ждет явный успех. Тем не менее в итоге победа консерваторов выглядит весьма убедительно. На ваш взгляд, почему в конечном счёте партия Кэмерона сумела добиться столь очевидной победы?
В каком-то смысле нам еще надо подождать и проанализировать, почему опросы оказались ошибочными. Например, проявился так называемый случай «застенчивых тори» – люди не признавались при опросах, что будут поддерживать консерваторов, потому что те имели социальную «стигму». Многие также сделали свой выбор в последнюю минуту, плюс были серьезные методологические проблемы с опросами, что, скорее всего, и есть самое вероятное объяснение.
Кроме того, когда стало очевидно, что лейбористское правительство может прийти к власти при поддержке сепаратистской Шотландской национальной партии (ШНП), консерваторы безжалостно подняли на щит призрак слабых и экономически некомпетентных альтернатив.
Это убедило нерешительных избирателей не рисковать, голосуя за лейбористов. По правде говоря, многим было трудно представить Милибэнда в роли успешного премьер-министра и поверить в полноценное сотрудничество лейбористов и ШНП, учитывая историю их взаимного антагонизма.
Консерваторы победили даже несмотря на серьёзную оппозицию справа в лице Партии независимости Соединённого Королевства (ПНСК). Но если объединить голоса этих двух правых партий, получается почти половина электората. Говорит ли это о том, что «консервативный дух» доминирует сегодня в британском обществе?
Можно, конечно, сказать, что крайне правые аргументы, например о жесткой экономии и необходимости ужесточения иммиграционных требований, управляют политическим дискурсом и в какой то степени объясняют результаты выборов, по крайней мере в Англии. ПНСК получила голоса лейбористов и либеральных демократов за её антиэлитарную и антииммиграционную повестку, но это не значит, что голоса, отданные за ПНСК, – это подтверждение победы консерватизма как такового.
На ваш взгляд, какие последствия для лейбористов несёт майское поражение? Во французской прессе, в частности, появилось немало статей, авторы которых говорят, что от попыток вернуться к более-менее «традиционному» лейборизму Эда Милибэнда, скорее всего, Лейбористская партия вновь пойдёт вправо, в сторону блэризма. Какую роль сегодня играет левое крыло в Лейбористской партии?
Последствия катастрофические. Это большое поражение, несколько напоминающее то, что имело место в 1983 г. Кроме того, лейбористам нужно привлечь центристские и экс-консервативные голоса для завоевания большинства, в связи с чем они прибегают в правым аргументам. Но в то же время это одна из главных причин, почему они потеряли поддержку в Шотландии – они чересчур поправели и потеряли своих традиционных сторонников. Поворот вправо может помочь им победить в Англии, но усложнит возможность успеха в Шотландии или Уэльсе.
Блэр мог двигаться вправо, потому что получал голоса Шотландии и Северной Англии как должное. Многие из этих избирателей бросили лейбористов в пользу ШНП или ПНСК и в ближайшее время не хотят возвращаться.
Проблема же не столько в том, «вправо» или «влево», сколько в том, как сделаться лучше. Опросы показали, что избирателям нравились некоторые из милибэндовских инициатив, но им не нравится весь пакет. Лейбористы старались выработать другую убедительную повестку и часто смотрелись очень непоследовательно, например, в том, что касается некоторого повышения налогов, но главным образом поддержки курса жесткой экономии. Блэризм потускнел, в основном из-за иракской войны, но также из-за высокого централизма и социального неолиберализма.
Также стоит спросить, это ли милибэндовские лейбористы, которые мягко поддерживают жесткую экономию и антииммиграционную риторику, и были ли они левее блэровских, которые поддерживали увеличение расходов на государственный сектор, неожиданные налоги и повышение минимальной заработной платы?
В тоже время левые лейбористы остаются опустошенными и деморализованными, несмотря на победу Джереми Корбина в лидерском голосовании за счет голосов, подаренных ему другими кандидатами. Радикализация же лейбористских позиций не обеспечит им успеха, потому что не поможет выиграть голоса на богатом и консервативном Юге.
Дополнительное осложнение в том, что многие традиционные избиратели лейбористов выразили несогласие с глобализацией через антииммигрантские настроения и восприняли призывы ПНСК, особенно в Северной Англии.
В итоге дело не в движении вправо или влево, а в приобретении самобытности, которая сможет соединить эти несовместимые элементы и позволит сохранить преемственность с прошлым партии. Схожую проблему испытывают социал-демократические силы по всей Европе, но с определенной спецификой, особенно в связи с электоральной системой.
Исторический успех Шотландской национальной партии, сделавший её третьей парламентской силой, интересен еще и тем, что впервые столь большого успеха на парламентских выборах добилась партия более левая, чем лейбористы. В чём заключаются самые сильные, на ваш взгляд, стороны и инициативы ШНП?
ШНП сильна в данный момент потому, что имеет мощную и ясную повестку – где национальное расширение прав и возможностей соединено с настроениями против жесткой экономии и сильным чувством социальной справедливости. У нее несколько сильных лидеров, и это помогает при переходе от взрывного Алекса Салмонда к социал-демократичной и способной идти на компромиссы Николе Старджен. Это позволяет проявлять большую стратегическую гибкость, потому что, в отличие от своих основных юнионистских соперников, эта партия не возглавляется лондонским руководством, что дает ей возможность позиционировать себя наиболее адекватной защитницей шотландских интересов. Все это позволило ШНП изо дня в день сохранять лицо перед резкой критикой. Кроме того, развал лейбористов в Шотландии поможет ШНП и дальше доминировать, по крайней мере в ближайшие несколько лет. Падение нефтяных цен и большая налоговая автономия Шотландии станут испытанием для ШНП, а, кроме того, поскольку лейбористам не удалось победить в Вестминстере, ШНП имеет очень малое влияние в Лондоне. Это чревато очень большими проблемами в будущем.
Почему ПНСК и «зеленые» не смогли показать лучший результат? Как можно оценить итоги выборов для радикальной левой в общебританском масштабе?
Это вопрос точки зрения, потому что по результатам голосования они обе улучшили свои результаты, ПНСК на 10 процентов, но не смогли завоевать места потому, что эти голоса были географически разбросаны и не сконцентрированы локально, что могло бы помочь им набрать большинство в отдельных избирательных округах.
Что касается «зеленых», то их ослабило отсутствие медийного внимания и лидера. Тем не менее они добились результата, позволяющего им победить в будущем, особенно если лейбористы не смогут разобраться в себе.
Что касается ПНСК, то ошибкой Фараджа – их лидера – было сказать, что он уйдет, если она не сможет выиграть места. Последующая отставка Фараджа нанесла урон партии, и я не исключаю, что теперь все ее возможности исчерпаны. Предстоящий референдум ставит ее в центр внимания, хотя бы потому, что 60 консервативных депутатов парламента более или менее разделяют их взгляды.
Что касается радикальных левых, то иначе чем обычной катастрофой это не назовешь. Небольшим организациям, таким как «Уважение», TUSC, «Левое единство» и т. д., всем им не удалось выйти за пределы доли процента, и они отступили.
Более того, хотя консерваторы имеют незначительное большинство, их доминирование в Вестминстерской системе означает, что они будут иметь возможность принять много антилевых законов, например, ограничить права профсоюзов и сделать их незаконными. Остается только надеяться на то, что победа консерваторов на выборах не была неизбежным результатом какого-то грандиозного плана, а стала неожиданностью даже для них самих. Они не стопроцентно дальновидны или талантливы, а значит, высоки шансы, что по пути они будут оступаться.
Беседовали Артём Корецкий (аспирант факультета международных отношений СПбГУ) и Руслан Костюк (доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ).
