23 февраля 2014 года, в День Советской Армии, на митинге в Севастополе руководителем города толпа провозгласила Алексея Чалого, тогда же было объявлено о создании отрядов самообороны. Вплоть до референдума 16 марта о возможности присоединения к России на полуострове сохранялось безвластие: пока в Киеве была неразбериха, правые фанаты футбольного клуба «Таврия» разминались перед противостоянием, крымские татары митинговали у здания Госсовета, а рядовые активисты «Русской весны» увидели наяву то, о чем так долго мечтали. Год спустя участники событий, дежурящие на митингах, собиравшие петиции, блокирующие украинские военные базы, подытоживают прошедший год после присоединения.
Иван Комелов, координатор градозащитной группы «Золотое сечение», в прошлом советник главы горадминистрации: «Коррупция осталась — ничего не изменилось»
У города есть потенциал, который сейчас нужно реализовывать. Получили главное, что хотели – вошли в состав РФ. Это, бесспорно, ценно, это самое главное завоевание, которое оспаривать бессмысленно. Теперь все зависит от нас, граждан. Вот тогда люди собрались и сделали. Сейчас уровень патриотизма уменьшился, уменьшилась активность – это характерно для нас, славян. Мы только в пиковые моменты начинаем что-то делать – это не темперамент, это черта такая национальная. В моем понимании в крымской власти должен быть некий симбиоз. Например, руководитель в оптимальном случае — это местный, а его замы — приезжие, которые знают российское законодательство. Оно ведь для горожан совсем новое, у нас только недавно переходный период закончился. «Русская весна» дала толчок для развития гражданских инициатив — например, группы «самообороны» организовались. Теперь возникли организации для охраны порядка, разнообразные народные дружины. Они переформатировались и теперь вместе с нашим управлением полиции патрулируют каждодневно по разным маршрутам.
Коррупция осталась – ничего не изменилось. По сути, ничего нового и не стали изобретать, если говорить о коррупции в том же строительстве.
Это у нас важная тема, учитывая размеры Севастополя, где все пытаются застроить. Начиная от строительных компаний и кончая находящимися при них общественных организациях все по-прежнему.
Сейчас реально большая проблема — это то, что севастопольским производителям не выйти на рынок России. Никак! Структуры налажены, сети построены, все знают, где закупать товар. Но ведь сложно конкурировать – у нас такая логистика, что ничего не вывезти. Понятно, что есть свободная конкуренция. Но было бы хорошо, если бы севастопольцам и крымчанам помогли. То, что производится и потребляется в Крыму — молоко, зерно — невозможно вывести и затем выгодно продать. Выйти на рынок того же Краснодарского края не получается. Слишком большая разница в требованиях и ценах. За вхождение в магазин, супермаркет нужно заплатить очень большие деньги. Ценник для входа на рынок для производителей слишком высокий, наш бизнес не готов.
Александр Демидов, крымский правозащитник: «Благодаря майдановцам мы теперь в России»
Мы тогда надеялись пусть даже не на особый статус, а что хотя бы будет очищение на уровне людей. Мы рассчитывали делегировать во власть наиболее честных и порядочных. Надеялись, что Россия пришлет наиболее компетентных специалистов. Это были не иллюзии! Мы всерьез полагали, что украинская власть будут упразднена, а те, кто штурмовал администрацию, кто 20 лет боролся с режимом, смогут если и не войти во власть, то хотя бы участвовать в ее формировании. Одним из требований Майдана была люстрация. У нас ее тоже предложил депутат Дубовик. Тогда все посмеялись, но ее и не нужно было проводить. В Севастополе были расформированы все украинские органы: никого нет, исчезло МВД и администрация города. И вот в этот момент стоило прислушаться к мнению горожан, создать комиссию, которая знает прошлое чиновников и может рекомендовать, кому из них можно доверять.
Сейчас же запрещают пикеты.
При украинском режиме такого вообще не было — по тому законодательству требуется лишь уведомлении, а мы на это плевали и проводили. Администрация могла запретить только через суд: встречались в суде и каждый отстаивал позицию. Например, их адвокат обосновывал почему нельзя митинговать. Сегодня общественные объединения есть при МВД, прокуратуре и губернаторе, но активным общественникам туда дорога закрыта. По российскому законодательству Общественный совет при МВД формирует начальство — причем так, чтобы неудобных вопросов не задавали. Новоназначенные общественники сидят, как мышки, — они не стали посредниками между властными структурами и обществом. В прошлом туда могли попасть с улицы все желающие — избирались рейтинговым голосованием. Мы, конечно, знали, что так может быть, но надеялись, что не будет.
Сегодня депутаты не имеют права в интернете говорить о том, что происходит в законодательном собрании. Им запрещено давать комментарии. По телевизору говорить можно, но кого туда допустят? Мы не ожидали, что российская коррупция, о которой мы знаем, так быстро, так стремительно захлестнет Севастополь. Мы слушаем передачи Караулова, прекрасно осведомлены, что и как происходит в Кущевском деле. Однако думали, что скверна не так быстро расползется. Вот, например, навязали севастопольцам кадетское училище, хотя постройка 1903 года уже была. Строительство началось буквально на второй день, когда еще никакие органы не были сформированы — ни проекта, ни основания. Идет стройка по типовому проекту, но у нас сейсмическая зона. 18 августа падает перекрытие в актовом зале — двое погибли, 16 в больнице. Банально не рассчитали качество материалов — не та стяжка, не та защита от осадков.
После падения балки мы пытались ознакомиться с материалами проверки, а нам сказали — не имеем права. Деньги любят тишину, поэтому вся информация засекречена. Самый главный интерес для чиновников — освоить 3 млрд рублей, а строители работали по 12 часов в сутки, не будучи никак оформлены. Многие бежали с Донбасса, готовы были браться за любую работу. Понадеялись, что «кидать» на президентском объекте не будут. Но мы не разочарованы присоединением. Не хотелось, чтобы кто-то впал в ошибочную трактовку. Мы счастливы от того, чтобы вернулись в Россию, и это счастье ни разу не померкло.
Тем не менее украинские законы лучше российских, так как ближе к европейским, лучше заточены под защиту прав человека.
Но европейцы — козлы, а почему козлы? Так они не хотели понимать, что кроме нескольких тысяч козлов, что скачут на площади, существует огромный массив людей, который сидит на работе и создает прибавочный продукт! И только козлы могут делать вид, что этого не понимают.
Зато когда му**ки стали бить коктейлями Молотова и дубинами безоружных людей, то Европа сказала, что это революционеры, борцы за демократию и свободу. Не ложь ли это? Я десятки лет борюсь с милицией, обличаю их, но мне даже в голове не пришла мысль взять в руки кирпич. Да и за что? За то, что преграждали дорогу погромщикам? В некотором смысле благодаря майдановцам мы теперь в России. Я даже предложил знакомому скульптуру создать композицию, где боец «Правого сектора» цепью проламывает голову милиционеру, а снизу надпись – «Спасибо героям Майдана за нашу свободу».
Александр Карлюк, активист общественной организации «Защитим Севастополь»: «Законы пишут люди, а нужно жить по справедливости»
Недавнее решение о свободной экономической зоне, по моему мнению, направлено не на местный бизнес, а исключительно на крупный капитал, который якобы придет и начнет работать. Но никто не пришел, хотя в Агентстве социального развития ждали, что войдут 17 инвесторов, однако никто с ними не стал разговаривать. Или вот мы пришли в милицию и хотели, чтобы общественная организация работала. Но согласно российским законам она создается не из общественников, а лишь распоряжением начальника.
Сегодня наша стратегия — бороться, но бороться — это не состояние души. Законы пишут люди, а нужно жить по справедливости, я считаю. Сейчас же некоторые украинские милиционеры, сменив форму, остались преступниками – либо соучастники, либо крышеватели. Даже отдел собственной безопасности подтвердил мне, что действительно некоторые сотрудники вымогали деньги, но это было при прежних властях, а значит не считается.
Тогда у нас какая задача была? Захватить власть! Нам говорили, что губернатор — это будет лицо выборное, было несколько кандидатур. Все были очень активно настроены. Было априори известно, что плохие люди к власти не придут на народном голосовании, но мы избрали только Чалого и больше никого! Когда референдум состоялся, то нужны были выборы, а их запретили — мы-то думали нам дадут такое право. Если бы дать Севастополю на момент апреля 2014 года выбрать, то выбрали бы лучших из лучших. У кандидатов не было бы время речи разводить, давать взятки, некогда было устраивать кампанию и манипулировать.
Но нужен ли Москве самостоятельный губернатор?
А для меня вопрос в другом: нужна ли нам Москва, которая не дает жить по тем законам, по которым мы согласны?
На тот момент у нас не было особой возможности выбирать, но и сейчас ситуация стоит очень остро. В начале всех событий был выбор небольшой: Москва, Киев или город-государство – эдакий полис. Была достаточно большая группа людей, которые с оружием в руках были готовы бороться именно за третий вариант. В любом случае, в составе Украине у нас не было никаких шансов на то, что государство начнет преобразования в обществе, а в составе России такие надежды еще есть.
