Государство рассасывается
Записав очередное обращение к жителям России, президент Путин в снова самоизолировался, растворившись в информационном тумане. В YouTube телеканалы вынуждены были (кроме НТВ) отключить комментарии, чтобы скрыть уровень возмущения зрителей. Армия кремлевских ботов продержалась лишь несколько часов, после чего их задавили обычные пользователи тысячами злобных пожеланий в адрес своего бессменного правителя.
Разумеется, далеко не все пишут комментарии в сети. Но даже на телезрителя, привыкшего доверять пропаганде, выступление президента должно было произвести мрачное впечатление. Пиарщики Кремля долгие годы создавали образ решительного и уверенного в себе политика, стоящего во главе страны. А президент выглядел растерянным и беспомощным. Большинство телезрителей ждали от его выступления не оценки эпидемиологической ситуации и даже не указаний по поводу того, кто будет вводить различные запретительные меры, а ответа на всё более беспокоящий вопрос: где деньги? Но с этим как раз плохо. Потому что про «нерабочие дни» никто так и не объяснил, как будут (и будут ли) компенсированы потери людей и компаний, связанные с прекращением работы. Об этом не было сказано ни слова. Зато последующая неделя дала вполне конкретный ответ: платить гражданам государство не будет. Может быть поддержит некоторые избранные компании (включая спортивный тотализатор ФОНБЕТ, без которого, конечно, российская экономика прожить никак не может). Вместо отмены и сокращения платежей людям лишь пообещали не брать пени за просрочки, а по кредитам с 1 апреля послаблений не будет.
Люди надеялись, что одновременно с продлением «нерабочей недели», которое уже ожидалось и даже воспринималось как неминуемое, получить хоть какие-то новые меры социальной поддержки или хотя бы обещания. Но на сей раз не было даже обещаний. Путин выступил в амплуа Медведева — денег нет, но вы держитесь. Президент самоизолировался то ли на Валдае, то ли на какой-то ещё казенной даче. Но вот беда: по должности он является госслужащим и обязан вместе со всеми органами власти в соответствии с собственным указом работать. На него «нерабочие дни» не распространяются.
Увы, Путин обнуляет не только свои сроки, но и свои обязанности. Если у нас в самом деле президентская республика, то он должен работать каждый день, координируя работу органов власти, проводить совещания (и не в дистанционном режиме, а как все другие чиновники), выезжать в регионы, причем в первую очередь туда, где самый высокий уровень заражения. Я пишу это не потому, что желаю ему заболеть. Просто это его обязанность. Его функционал. Если являешься главой исполнительной власти, ты обязан работать не просто так же, как прочие госслужащие, а подавая им пример. Если надо — рискуя собой. В противном случае твоя политическая роль должна быть как у английской королевы — церемониальная и символическая. Хотя, кстати, король Георг VI во время бомбардировок Люфтваффе в 1940 году не бежал из Лондона, а оставался в Букингемском дворце. Принцесса Уэльская работала в госпитале. Про Черчилля и Сталина в 1941 году я и не говорю.
Поскольку президент самоизолировался и самоустранился, все проблемы решают губернаторы. Кто как может. Могут, как мы увидели за прошедшие две недели, неважно. Главное — ввести побольше запретов и штрафов, побольше угроз и запугивания. Депутаты тоже не отстают, принимая законы, согласно которым надо карать административные проступки (несогласованная прогулка по парку) как тяжкие уголовные преступления. Стирание грани между административным правонарушением и уголовным деянием само по себе является преступным актом со стороны государства или его представителей.
Наказания, предусмотренные для распространителей сведений и мнений, которые чиновники сочтут неправильными, тоже зверские, а главное они не предполагают хотя бы условной необходимости для власти доказывать ложность этих высказываний. В процедурном плане ситуация гораздо хуже, чем была в брежневском СССР. Советские запретительные законы 1970-х годов защищали политическую систему в целом, а не отдельных её представителей, уличенных в некомпетентности или коррупции. В современной России — наоборот.
«Прогулка в парке без дога может стать тебе слишком дорого»… Людям грозят сроком до 7 лет, иными словами — как за предумышленное убийство или участие в террористической организации. Мы недавно возмущались сверхсуровыми приговорами по делу «Сети» в Пензе. А теперь обывателю грозят сроками куда большими, чем у некоторых из этих предполагамых «террористов».
Мало того, что наказания излишне свирепы, они и непрактичны. После всеобщего возмущения против плана ввести QR-коды, без которых москвичам нельзя выйти на улицу, столичные власти вынуждены были отказаться от своей инициативы. Сослались на то, что москвичи и так ведут себя хорошо (хотя раньше ругали жителей столицы за непослушание). На самом деле все прекрасно понимают, что отстроить систему просто не получается. Любые сервера рухнут под обвальным ростом запросов. А в Казани, где систему QR-кодов всё-таки ввели, началось массовое самопальное производство электронных пропусков.
На Патриарших прудах в Москве задержали мужчину по имени Иисус, который слишком долго выгуливал пса по имени Платон. После взрыва хохота и возмущения по всей стране, задержанного пришлось отпустить. Власть оказывается беспомощной.
Ограничивая передвижение москвичей по городу, власти не мешают переездам людей в другие города. Заразу из столицы регионы получают «с доставкой на дом». Хотя все же знают, что смысл карантина — в блокировке зараженной территории. Это известно с XV века. Помните, как Ромео разминулся с Джульеттой из-за карантина, и чем всё это кончилось. Мэр Москвы Сергей Собянин и его заместитель Анастасия Ракова, конечно, читали «Ромео и Джульетту». Но выводов не сделали. А может быть дело не в некомпетентности, а в отсутствии взаимодействия. Без кооперации с другими регионами и правительственными ведомствами карантин не введешь. Но кооперацию наладить не получается — каждый за себя и против всех.
Под валом неожиданных вопросов бюрократия оказывается парализованной. Как быть с Единым государственным экзаменом? Отменять? Проводить? Нет, всё-таки отменять? Нет, проводить, но в маленьких помещениях. Как проводить? Никто не знает, решение не обеспечено ни ресурсами, ни организационными мерами. Парад проводим или отменяем? Нет, проводим. Но без ветеранов. И лучше без зрителей. А начальство придет на трибуны или тоже будет смотреть на танки по телевизору? Выборы в Единый день голосования состоятся? Будут перенесены? На когда? А поправки к конституции… Они вообще вошли в силу или нет? Вроде бы Путин уже подписал. Но сказали же, что вступят в силу только после всенародного голосования. И на итоги этого, ещё не состоявшегося, голосования ссылался в своём решении Конституционный Суд. Так будет голосование? Когда? Оно вообще кому-то ещё нужно? Или про него уже забыли?
Будем откровенны: любая власть и любая бюрократия в условиях нынешней тяжелой ситуации начала бы «сбоить». От ошибок никто не застрахован, дураки есть в любой организации. Но тут речь уже идет не об отдельных сбоях в системе, а о том, что люди, отвечающие за управление страной, даже понятия не имеют о своих задачах. У них нет ни стратегии, ни подхода, ни каких-то принципов или идей, на которые можно было бы опереться. В системе не налажена элементарная кооперация. Никакого представления о комплексном характере любых управленческих решений, ни малейшей способности предсказать последствия принимаемых мер, даже самые очевидные. Панические метания и поток бессвязных постановлений заменяют политическую логику.
Власть никто ещё не свергает. Она разваливается и рассасывается сама.
