Буквально вчера русскоязычное интернет сообщество, а также присоединившиеся к ним федеральные каналы, живо обсуждало очередную политически окрашенную новость. Было много удивления, ярости, потрясения и глухой злобы.
Нет, дело вовсе не в том, что днём ранее украинская артиллерия возобновила интенсивные обстрелы Донецка, уничтожая остатки инфраструктуры, разрушая жилые здания. В конце концов, десятки погибших людей среди мирного населения едва ли перевесят на медиа-чаше французских карикатуристов. Да и потом, сколько можно разжигать ненависть к нашим киевским партнёрам?
Предметом обсуждения стала предновогодняя вечеринка в одном из киевских клубов, приуроченная к вручению премии «Ватник года». На ней украинская и отчасти российская прогрессивная молодёжь поразила публику изысканными лакомствами — тортом в виде российского младенца, бургерами «дом Профсоюзов», десертом «груз 200» и прочими пунктами праздничного меню.
С точки зрения рекламы и эпатажа общественности, акция, безусловно, удалась. Удалась она и как художественный жест — ведь едва ли вновь обретшие популярность тезисы о том, что у русского народа «прививка от демократии», да и вообще страна населена преимущественно «генетическими рабами», можно проиллюстрировать более выразительно.
В произошедшем куда интереснее сам смысловой, культурный контекст, в которой невольно оказывается вписано любое подобное событие. Речь тут вовсе не о границах юмора и самовыражения, ведь едва ли можно насильственно запретить людям мрачно шутить и закусывать странной выпечкой. Да и потом, большая часть мировых комиков открыто шутит на трагедиями войн, потрясений, терактов и т.п., разве что не делает акцент на смаковании страданий мирного населения.
Дело и не в высмеивании топорности и нелепости российской пропаганды, ведь гости вечеринки не могли не знать, что большая часть событий, на которых основано их меню, произошла вполне реально. Ну и потом, едва ли изголодавшимся по сенсациям российским СМИ можно сделать больший подарок, чем такую картинку абсолютного кондитерского зла.
Основное содержание кроется как раз в идеологии, «цивилизационном выборе», авангардной формой которых призваны служить такие демонстрации.
Не секрет, что многочисленные друзья Запада, сторонники верховенства права и незыблемости демократии то скрыто, а то и вслух выражают недовольство подавляющей частью российского общества. Политическая пассивность, мещанство, озлобленность и элементарное невежество даже не ставится населению в вину, а полагается какими-то неизменными и неустранимыми свойствами.
Впрочем, среди всей «азиатской орды» находятся и самородки — немногочисленные уникумы, которых по праву можно назвать русскими европейцами. Им чужд авторитаризм, неравенство и жестокость, они воспевают людское достоинство и непреложные этические максимы.
Но удивительное дело — в массе своей народ остаётся глух к мятежным призывам. Никто не спешит устраивать революции, скидывать старых идолов, вести бывших начальников на гильотину. Общее безразличие бумерангом возвращается к «европейцам» — они становятся пессимистичнее, агрессивнее, злее. Не сказать, что за многочисленными поражениями в борьбе за лидерство мнений они видят пороки собственной политической программы.
Конечно, некоторые фронтмены либеральной идеи, такие, как Алексей Навальный, оказываются вынуждены заигрывать с социальными темами, сокрушаясь об отмене электричек, имущественном неравенстве и ресурсной зависимости. Хотя их собственные рецепты от этого не становятся менее разрушительными и антинародными.
Для остальных (особенно «независимых») публицистов и деятелей куда привлекательнее становится шовинистическая концепция «Западной идеи», составляющая основу российского либерализма.
Если большинство не согласно покорно принять идеи демократии и прогресса, то оно никакой демократии и прогресса не заслуживает. Напротив, его нужно унижать, подавлять, загонять во всё более бесчеловечные условия, топить в нищете и преступности. Особо дремучих врагов Просвещения можно и сразу убить, варвары новому дивному миру всё равно не понадобятся.
Формируя небольшие «западные анклавы», российские либералы как во власти, так в культуре и бизнесе с успехом замыкаются на себя. Остальная часть граждан может рассматриваться разве как «кормовая» и, вообще говоря, избыточная масса, с которой положено обращаться, как с самой тупой скотиной.
Всё это крайне напоминает действительно свойственные для Запада идеи, владевшие им в ранний колониальный период. Права человека это замечательно, но кто тут человек, а кто нет, решаем мы.
Впрочем, суровые европейские завоеватели хотя бы имели некий формальный критерий, типа религии. Современные постсоветские либералы не имеют и его — против удушения экономики, проводимого под вывеской «Европейского пути», значит, по тебе и бомбами пройтись не помешает.
Складывается удивительная, ставящая в тупик ситуация. Те, кто заявляет о себе как о служителях Прогресса, Цивилизации и Исторической справедливости, на деле выполняют совсем иную функцию. Не чураясь никаких методов, в том числе пыток, мучений, открытых военных преступлений, они с упоением проводят в жизнь меры, изнутри разъедающие любые материальные основы столь любимого им Прогресса.
Социальная ответственность наиболее обеспеченных слоёв населения, инновационная экономика, массовое образование и медицина, влиятельные трудовые движения, экономическая защищённость и рост личного благосостояния — всему этому объявляется война, притом война на уничтожение.
Конечно, картина, в которой последним защитником идей гуманизма оказывается 50-летний консервативный работяга, а не 20-летний столичный студент, способна сбить с толку не окрепшую психику. Но с другой стороны, разве в истории хоть одна социальная революция не казалась современникам подчёркнуто «неправильной»?