Именно стихийное недовольство масс будет определять перемены в общественной жизни страны в ближайшее время. Другое дело, что стихийные протесты сами по себе не приведут к преобразованию общества. Они лишь подтолкнут перемены, разворачивающиеся на другом уровне.
Единственное, чем население может напомнить власть имущим о своем существовании и своих интересах, это протестами разной степени массовости и организованности. Так что возникает соблазн записать авторов нынешних законов и проектов в список организаторов очередной русской революции.
Система трещит по швам. Под грохот вулканического извержения на поверхность жизни вырываются не только пепел и лава, но и годами загонявшиеся вглубь социальные и экономические противоречия.
Самая главная новость последнего времени состоит в том, о чем мы не говорим и не думаем. Кризис перешел в следующую стадию. Точка невозврата уже пройдена.
Закономерным итогом десятилетия стабильности оказался отчаянный призыв к модернизации, прозвучавший с верхних этажей самой же власти. Увы, модернизация станет возможна лишь тогда, когда в обществе восторжествуют совершенно иные порядки и ценности, нежели те, что господствовали на протяжении первой декады нынешнего века.
Правящие круги Западной Европы переживут нынешнюю волну забастовок и сохранят неизменной свою экономическую политику. Но беда не в забастовках, не в сопротивлении, а в самой этой политике: она не позволяет решить возникающие проблемы.
Ответ известен заранее: если очередная попытка модернизации будет осуществляться на основе существующего общественного порядка, то ее ждет та же судьба, что и многие другие кампании. В лучшем случае модернизировать удастся лозунги и лексику правящих кругов.
Наступающий год принесет немало сюрпризов, но вряд ли даст решение встающих перед обществом вопросов. Однако можно надеяться, что за этот год общество, по крайней мере, сможет осознать эти вопросы и почувствовать их остроту.
Бездушные законы экономики подтолкнут народные массы к осмыслению действительности, чтобы ее изменить, и к переменам, чтобы, наконец, осмыслить настоящее. События рассеют туманы официальной лжи. Только так Россия преодолеет кризис и вступит в эпоху прогрессивных перемен, демократических – происходящих снизу.
Судьба Института философии будет решена не петициями к президенту и не униженными жалобами в патриархию. Будущее института, как и будущее всей страны зависит от нашей гражданской активности.
Новый виток кризиса неминуем, вопрос лишь в том, когда и как быстро он на нас обрушится. Те, кто не желает учиться на собственном или чужом опыте, обречены его повторять. Это банальное изречение в очередной раз доказывает свою справедливость применительно к современной мировой экономике.
В 1899 году в Россию пришел кризис. С его приходом Николай ΙΙ отложил в сторону популистские «нацпроекты». Декларации прессы о вечном мире, якобы установившемся по инициативе русского царя в результате Гаагской конференции, сменились новостями о войне с Японией.
В сегодняшней России нет ни оппозиции, достойной такого названия, ни левых, которые могли бы без преувеличения называться «силами», ни мнения, которое с полным правом претендовало бы на звание общественного, ни общества, которое могло бы честно назвать себя гражданским.
Мы говорим это во всеуслышание, с уверенностью в своей правоте и с убежденностью в неизбежности победы: «Свободу Валентину Урусову!»
А пока и население, и политики отдыхают от работы, дракон кризиса собирается отрастить коренные зубы, хватку которых мы вполне можем почувствовать уже осенью. И как бы тогда вместо размышлений на известную со школу тему «Как мы провели лето», и широким массам, и страшно далеким от них политикам, не пришлось ломать голову над тем, как нас провел кризис.
Жители Пикалёва, отстаивая свое право на выживание, сделали то, чего не смогли добиться многочисленные эксперты, теоретики, публицисты, активисты общественных движений и интеллектуалы.