Неясным остается только один вопрос: кто снимет и поднесет США голову российского президента?
Опыт Украины показал, что крушение правительства Януковича под ударами объединенного фронта либералов и националистов высвободило энергию трудовых масс Юго-Востока, прежде скованную лояльностью по отношению к власти, воспринимавшейся как "меньшее зло".
Разумеется, в Кремле понимают, что между российским и западным капиталом существует противоречие интересов, но это отнюдь не повод для столкновения не на жизнь, а на смерть. Такие противоречия между партнерами должны решаться путем взаимных уступок и компромиссов, что и пытается российское руководство объяснить Западу.
Социальная энергия протеста не выплескивается наружу сама по себе, для этого нужен политический повод, позволяющий оформить недовольство в конкретные требования и лозунги. Тот, кто контролирует повод, контролирует и перспективу движения.
Мнение российской олигархии и сохранение баланса между либеральными и нелиберальными группами в правительстве по-прежнему остаются главным ограничителями для любых попыток Кремля отстаивать национальные интересы. И до тех пор, пока правительство Медведева остается на своем месте, нет никаких оснований говорить о какой-либо «революции» в России, пусть даже это и «революция в верхах».
Однако если мы хотим, чтобы будущая Новороссия (равно как и будущая Украина и Россия) соответствовали нашим надеждам и ожиданиям, надо вести политическую работу сейчас, помогая движению, участвуя в нем, формируя его. Тот, кто готов брать на себя политическую ответственность, будет творить историю.
Юго-Восток Украины неожиданно для всех стал ящиком Пандоры. Однажды случайно открытый, он уже принёс и принесёт ещё немало несчастий. Но если мы вспомним древнегреческий миф, на дне ящика лежит также и надежда, которая освещает путь народов, вновь, спустя столько лет, нащупавших тропу активного исторического творчества. Вопрос заключается в том, смогут ли народы Украины и России вместе вынести этот тяжёлый груз.
Майдана в Москве не будет. Но “антимайданы” в провинции вполне могут случиться. И если социальная политика правительства не изменится, то оно дождется того, что каждый второй российский областной город станет напоминать сегодняшний Донецк или Харьков.
Шовинистическая истерия, охватившая российское общество на фоне украинских событий, скоро пройдет. Её сведут на нет будни кризиса и безалаберного мира, ежедневные социальные проблемы, отвлечь от которых не смогут никакие виртуальные войны.
Кто в итоге возьмет верх на Украине, мы пока не знаем. Но мы точно знаем, что власть, существовавшая в соседней стране ещё несколько недель назад, полностью развалилась. И как бы ни были страшны и печальны возможные будущие последствия Майдана, этому факту нельзя не радоваться. В январе на улицах Киева борьбу вели две равно реакционные силы. Теперь из них уцелела только одна.
Тем же, кто верил в рубль, зимнее падение курса должно стать новым уроком. Суть его в том, что не бывает надежной валюты у периферийной страны, сколько бы ее руководители ни повторяли слова «модернизация» и «инновация», и сколько бы они денег ни тратили на Олимпиаду и другие пафосные символы своих мнимых успехов.
Джон Мейнард Кейнс получил известность как «спаситель капитализма», системы, которую он считал пускай и злом, но наименьшим из всех возможных. Но ему едва ли захотелось бы спасать современный российский капитализм — отсталый, реакционный, тянущий общество в болото нового Средневековья.
Либеральные элиты избалованы послушанием и молчанием низов. И они продолжат вытягивать деньги из их карманов, а их права — из законов. Таким видят они 2014 год. И только развитие кризиса может изменить расстановку сил в российской политике.
Наивно надеяться извлечь какие-то тактические дивиденды из участия в очередном либеральном протесте, зная заранее, что в случае его успеха придется платить непомерную моральную и политическую цену, разделяя с правыми либералами ответственность за очередную социально-экономическую катастрофу.
Разложение единого правящего блока есть объективный процесс, его не остановишь репрессиями и административными мерами, поскольку в сложившихся обстоятельствах власть, начиная “бить по своим”, лишь ускорит события, провоцируя консолидацию недовольных и превращение аппаратной фронды в открытый бунт.
Предлагаемая правительством “корректировка” ситуации поразительным образом позволяет соединить в одно целое негативные черты западноевропейского и отечественного капитализма. Из западноевропейской модели мы берем высокую безработицу, а из отечественной — низкий уровень пособий и заработной платы.