МАС в действии © rumol.ru
Разнообразная информационная, а, конкретнее, агитационная деятельность как «корневых» сегментов государства, так и его всевозможных ответвлений вновь и вновь спотыкается на одних тех же местах. Оно и понятно, ведь каждый раз приходится делать непростой выбор между совершенно полярными позициями. Либо не допускать «правового нигилизма», утверждая, что весь громоздкий механизм работает как по маслу, а, например, ничтожные доли оправдательных судебных решений вызваны исключительно безупречной работой следствия — либо, напротив, солидаризоваться с упрощённо «народным» пониманием действительности, согласно которому всё давным-давно продаётся, и никакого доверия официальные инстанции по умолчанию не заслуживают.
Показательным примером очередной такой развилки может служить недавняя статья в Комсомольской Правде, повествующая о героических буднях тех, кто воплощает собой народный гнев.
Анонимными (хотя на фотоснимках они едва прикрывают лицо) мстителями оказываются члены организации с громким именем Молодёжный Антинаркотический Спецназ. Название, надо признать, угрожающее. Только не совсем ясно, зачем в России может понадобиться ещё какой-то дополнительный спецназ, хотя бы и молодёжный, ведь как в количестве служителей закона на душу населения, так и в их бюджетах никакого недостатка нет, даже наоборот.
Ответом на этот вопрос в статье служат откровения таинственного наркополицейского, из которых выходит, что МАС отнюдь не дублирует функции штатных правоохранителей, а действует в тех областях, которые для этих самых правоохранителей остаются недоступны по ряду причин.
Всё дело в том, что, несмотря на название, воюют МАСовцы не со зловещей наркомафией, а с продавцами так называемого Спайса, которые едва ли напоминают серьёзную организованную преступную сеть. Да и атлетично сложенный кавказский студент, чьё фото выбрано заглавной иллюстрацией к материалу, несмотря на густую бороду, вовсе не годится в члены верхушки вездесущего «спрута».
Пресловутый Спайс был избран объектом отчаянной борьбы по ряду причин. Главная из них — являясь разновидностью синтетического каннабиноида JWH (названного так по инициалам своего создателя), Спайс может быть быстро и легко модифицирован, что позволяет торговать им если не на легальных, то уж точно на полулегальных основаниях. Подобная молекулярная правка может как ослабить действие препарата, так и сделать его несколько сильнее природного аналога.
Об этом искренне сокрушается упомянутый собеседник-наркополицейский, сообщая, что все юридические действия запаздывают где-то на месяц, связывая руки блюстителям порядка. Впрочем, своеобразным решением в этой ситуации становится вовсе не коренной пересмотр соответствующих разделов законодательства, а опора на всё тех же МАСовцев, занимающихся, по сути, совершением уголовных преступлений на постоянной основе.
«Избивая и унижая» выслеживаемых пушеров, МАС, как явствует из статьи, наносит героические удары по гидре наркоторговли. Окончательный же выход из этого «тупика законности» состоит в дополнительном расширении полномочий ФСКН, которое, видимо, позволит её представителям оперировать в своей деятельности исключительно личными представлениями о легальности тех или иных веществ.
Впрочем, помимо холодных рациональных аргументов, в тексте несложно найти и побудительно-эмоциональные примеры. Бабушки, умоляющие наркополицию закрыть очередную точку продаж, дети, падающие с крыш и из окон после одной затяжки Спайса, убитые горем родители, подтверждающие реальный характер наркотической угрозы и т. п.
Едва ли подобные пассажи можно анализировать с содержательной точки зрения. В этом смысле они не слишком отличаются от детских страшилок про «чёрные руки» или «автобус с красными шторками», уж настолько топорными и гиперболизированными оказываются «факты» о тех же курительных смесях.
Неэффективные законы, бесполезные чиновники, убиваемые дети, возмущённые родители, трогательные бабушки и даже бородатые кавказцы — ради пущей убедительности для среднего читателя, наверное, остаётся добавить лишь педофилию и «план Даллеса».
Оправившись после подобного эмоционально-информационного коктейля, иной читатель неизбежно задастся вопросами касательно деятельности самой ФСКН, да и вообще положении дел с наркоманией в стране. В самом деле, если какое-то ведомство требует расширения полномочий, пусть и заявляя об этом устами спонсируемых «Россией Молодой» (т. е. бюджетом) инициативных погромщиков, уместно полюбопытствовать, как данные господа распорядились уже предоставленными им правами. Кстати сказать, именно подобными вопросами переполнены комментарии к оригинальному материалу Комсомольской Правды.
Увы, получается, что иначе как контр-эффективной деятельность ФСКН назвать нельзя.
В частности, только за период с 2002 по 2009 гг. в России удвоилось количество наркозависимых. Оценивая масштаб проблемы, ФСКН приводит данные, которые, при всём желании, нельзя назвать точными. Например, в 2005 году говорилось, что наркоманов в стране от 3 до 8 миллионов человек. В 2012 «регулярное или периодическое» употребление приписывалось уже 8,5 миллионам россиян.
Россия надёжно удерживает лидерские позиции в употреблении героина (от 70 до 80 тонн в год), при этом его изъятие не превышает доли в 4%-5%. Более того, именно на героине сидят примерно 90% всех наркозависимых, что делает картинные сокрушения по «специям» совсем уж нелепыми. Периодическими же спадами потребления этого наркотика россияне обязаны вовсе не бесстрашной работе ФСКН, а урожайным проблемам в Афганистане.
Назвать данную ситуацию чем-то, кроме полнейшего провала, нельзя. Хоть сколько-нибудь побороть наркомафию правоохранителям до сих пор не удалось. Вместо этого объектом их ярости становились продавцы БАДов для похудения, производители пищевого мака, использующие кетамин ветеринары и даже спортсмены, прибегающие к помощи стероидов. Словом, ожесточённая борьба велась со всеми, кроме тех, кто хоть как-то мог дать сдачи или представлял бы реальную социальную угрозу.
Говоря о денежной стороне вопроса, в начале 2012 года директор ФСКН Иванов оценил рынок героина в $6 млрд., в то время как доля синтетических препаратов составила $1 млрд. Вероятно, на данный момент доля «синтетики» слегка возросла, ведь, как показывала динамика периода 2010-2011, рынок последней (в том числе, и за счёт Спайсов) быстро расширялся.
Надо заметить, что десятки уголовных дел и скандалов, связанных с коррпупцией в рядах «Госнаркокартеля» (как иронично прозвали в народе ФСКН ещё тогда, когда она называлась Госнаркоконтролем), позволяют усомниться в том, что изменение структуры спроса борцам с наркомафией совершенно безразлично. Напротив, сам собой напрашивается вывод о том, что участившиеся информационные кампании и «молодёжные спецназы» — это не более чем попытка сохранить монопольное положение на рынке. В конце концов, и Рокфеллер, и консерваторы вроде Гучкова и Пуришкевича, и владельцы американского автопрома, сопротивляющиеся конкуренции со стороны японских производителей — все прибегали к услугам громил для достижения своих коммерческих и политических целей. В случае с людьми, сделавшими государственный механизм источником личного обогащения, мы едва ли можем рассчитывать на более нравственное поведение.
Кстати, статья в КП вовсе не обходит тему высоких норм прибыли стороной, напротив, весьма подробно (хотя и очень противоречиво) её разворачивает.
Например, в начале статьи утверждается, что «мафия» получает с торговли Спайсами 300% — 500% прибыли (что сопоставимо с некоторыми видами розничного ритейла). Несколькими абзацами ниже уже говорится, что пакетик, купленный в Китае за 35 рублей, приносит продавцу от 350 до 500 рублей, то есть не менее 900% прибыли (что уже больше сопоставимо с доходами наркомафии).
Далее, руководитель движения МАС Антон Демидов делится откровениями о том, что «одна раскрученная точка» приносит продавцам Спайса 200 тысяч рублей в день. Но при озвученной цене пакетика в 350 рублей это означает, что в день надо реализовать почти 600 пакетиков, т.е. при круглосуточной работе следует каждые две с половиной минуты совершать по продаже. Несмотря на поправки, связанные с различием цены реализации и размером закупаемых партий, эти данные всё равно кажутся фантастическими. Достаточно сказать, из таких показателей следует, что весь рынок синтетических наркотиков в России исчерпывается всего лишь 400 с лишним «раскрученными точками» по продаже «специй».
Понятно, что реальный масштаб рынка Спайса намного меньше, но растущая популярность у потребителей всё равно делает его неизменным кандидатом для расширения кормовой базы призванных «служить и охранять».
Собственно говоря, высокие прибыли в любой области неизбежно притягивают к себе любителей получения статусной ренты, благо российская правовая, судебная и прочие системы предоставляют для этого все возможности.
Единственный же путь преодоления повальной наркомании — это вовсе не создание штурмовых бригад или расширение полномочий и без того погрязшего в коррупции ведомства. Как убедительно видно на примере данных того же World Drug Report, существует прямая зависимость между количеством наркоманов и имущественным расслоением в обществе.
Человек, не имеющий возможности получить достойное образование, поддерживать в нормальном состоянии здоровье, когда-либо рассчитывать на отдельную жилплощадь, да и просто на шанс выбраться из постоянной бедности, с куда большей вероятностью предпочтёт яркие иллюзии угрюмой реальности.
На данный же момент трёхголовый аппарат государства действует в обратном к росту благосостояния граждан направлении: законодательная власть лишает людей последних остатков по недоразумению сохранившихся прав и гарантий, исполнительная — отщипывает «свой кусок» отовсюду, где капитал хоть сколько-нибудь концентрируется, ну а судебная — следит за тем, чтобы проявляющие активное недовольство сложившейся ситуацией не смущали окружающих разговорами о том, что всё могло бы быть иначе.
С завидным старанием отстроенная модель асоциального государства «отводить душу» позволяет лишь на высочайше подобранных для этого кандидатурах — мигрантах, геях, собирательных «либералах», да и просто любителях «помотыжить» не свой участок поляны народного благосостояния.
До тех пор, пока главным инструментом социальной инженерии остаётся упорно разжигаемая ненависть, а неизменным паллиативом коренных социальных преобразований выступает очередная борьба со «специями», общество всё ближе подходит к черте, за которой массовое горе начнёт топиться не в водке, а в субстанции совсем иного характера.
