Телеведущая Ксения Собчак и экс-кандидат в мэры города Астрахани Олег Шеин (слева) на площади у Центрального стадиона в Астрахани, где проходит акция протеста водителей общественного транспорта. © Алексей Куденко/РИА Новости
Либеральная журналистика не перестаёт радовать нас своими теоретическими потугами, свежий пример — статья всем известной Ксении Собчак, опубликованная в сети на интернет портале Сноб.ру. Либерал в нашей стране — человек особый, это человек в себе, живущий в своем особом мире. Материальная обеспеченность данного класса позволяет ему, с одной стороны, без проблем предъявлять свою точку зрения миру — площадка для этого всегда найдется, от странички в социальной сети до дружественного либерального СМИ, с другой — видеть мир со своего уголка, это взгляд сверху, взгляд сытого на проблемы голодных. Кто-то скажет, что данная статья не более чем попытка Ксюши показать свою интеллектуальную значимость, обобщая российскую действительность на основе своего небогатого жизненного опыта. Возможно и так. Однако я бы сказал, что в данной статье есть нечто большее, чем просто удовлетворение автором своего статусного самолюбия. В ней есть представленная в красках картина мировоззрения значительной части отечественного либерального бомонда. Это то, как они видят мир, Россию, себя в ней и тех, кто окружает их. Нечто подобное мы уже проходили, например, в публикациях и эфирах Юлии Латыниной. Но Ксюша могла бы стать её достойной ученицей.
Вкратце, Собчак сводит все политические и экономические проблемы России к одной составляющей — качеству нашего народа. Народ не тот. Как и всегда. Он ленив, он не хочет работать, он хочет халявы, он готов подчиняться любому, кто ему это халяву пообещает, он не желает идти вперед, обогащаться, не способен ни к труду, ни к новаторству. Общий вывод — на этом строится власть Путина. О чем-то подобном, апеллируя к практике социальной помощи бедным слоям населения левых латиноамериканских режимов Уго Чавеса и Эво Моралеса, в свое время сокрушалась Латынина. Мол, ленивые крестьяне не желающие работать на своих хозяев, получают помощь от правительства и в ответ с энтузиазмом за него голосуют.
Можно разделить гнев Латыниной, это и впрямь ужасно, когда государство дает людям деньги, простым людям: крестьянам, безработным, бедным и пр. Другое дело, когда оно дает деньги банкирам, крупным капиталистам, промышленникам или хотя бы малому бизнесу, все они в кризис первыми становятся в очередь правительству за помощью — это можно, это нормально. Но бедным-то зачем помогать?
В самом деле, не понятно в чем в данном случае проблема. Да, успех социальных реформ в Венесуэле сделал Уго Чавеса кумиром миллионных масс простых граждан — как правило, малообеспеченных — что позволило ему трижды переизбираться на выборах. Однако это были свободные выборы, и Уго честно получал свои 50-60% поддержки, без фальсификаций и приписок. Даже с учетом того, что средства были получены за счет сверхдоходов государства от продажи углеводородов, это не умаляет значимости социальной политики правительства. Курс Уго Чавеса фактически стал выражением принципа «земля и ресурсы принадлежат народу». Если ранее средства казны использовались исключительно в интересах узкого круга сырьевых олигархов и коррумпированного менеджмента, то Уго сделал выгодополучателем все население. Разве в этом есть что-то несправедливое? При этом важно уточнить, что нефтедоллары не просто передавались бедным в виде наличности, а шли на программы повышения качества образования, здравоохранения (в чем был достигнут немалый успех), на строительство жилья. Тем, кто негодует по поводу подобной практики, можно обратиться и к другим примерам того же рода. Шведская социал-демократическая рабочая партия в 30-е гг. ХХ века столь же успешно провела социальные реформы в стране, перераспределяя национальное богатство от богатых к бедным, и за счет этого партия на 40 лет стала правящей, де-юре установив в стране однопартийную систему. Такая же судьба была и у Норвежской рабочей партии — 30 лет безоговорочных электоральных побед. В обоих случаях «государство всеобщего благоденствия» стало реальностью за счет государственной системы перераспределения общественного богатства от богатых к бедным, в значительной мере за счет государственного контроля над сырьевыми отраслями экономики (в Швеции — металлургии, в Норвегии — нефтяной отрасли). Успех социальной политики предопределил популярность левых в этих странах среди рабочих, служащих и крестьян (до 80% поддержки на выборах они получали от этих слоев населения) на десятилетия вперед. Можем ли обвинять шведских рабочих или норвежских служащих в лени, в нежелании работать, в жажде халявы? Едва ли. Народ выбрал ту систему общественного устройства, которая ему удобна, которую он считает правильной и выгодной для себя.
Анализируя прошедшие в 2011-2012 гг. демонстрации и митинги, можно констатировать, что протест, будучи низовым, будучи протестом «рассерженных горожан», все же не стал всенародным. Он не перекинулся в регионы — там, где выступления имели место, они быстро затухали. Значительные массы россиян оказались не затронутыми протестной волной. Мы помним и то, как в зените противостояния власти и оппозиции на Урале проходили организованные властями акции в поддержку Путина и ЕР. Причем участниками акций были рабочие и бюджетники, простые люди Челябинска, Екатеринбурга, Нижнего Тагила и пр. Власть в очередной раз умело разыграла карту классового конфликта в российском обществе. Если ранее, в 90-е, она позиционировала себя как выразитель интереса новых, успешных слоев населения, зарождающейся буржуазии (тех, кого позже назовут «креативным классом»), «продвинутых» слоев, которым противопоставлялось «трудовое быдло», «совки», бедные и неприспособившиеся к новой жизни рабочие, особенно в небольших провинциальных городах, бюджетники и всякие «люмпены», то в условиях нарастающих протестов того самого «креативного класса» власть фактически объявила себя защитником именно интересов рабочих и бюджетников. Их назвали истинными россиянами, источником легитимной власти российского правительства. Правящие круги использовали эту тему по максимуму, и именно проиграв провинцию и низы общества, оппозиция фактически потеряла победу.
В какой-то мере реакцию Собчак и её либеральной компании понять можно. Они понимают, почему не смогли победить. Но винят в поражении не самих себя, а низы общества. Что та же Собчак могла предложить им кроме утопических идей в стиле «хочешь лучше жить — лучше работай». Ответила бы ещё на кого. Да, реальный рейтинг Путина в Челябинске, по крайней мере, до недавнего момента был на уровне 60%, и во многих регионах без всяких фальсификаций он был таким. Поддержка Путина и власти во многих регионах и слоях населения реальна. Прорабочий и антилиберальный пафос власти в сочетании даже с минимумом социальных гарантий — лучшее, что видят люди на политическом поле. Альтернативы нет, по крайней мере, её не видно. Важнейшие проблемы, такие как бедность, рост цен и тарифов, безработица, недоступность жилья, падение качества и коммерциализация медицины и образования, нарушение трудовых прав просто не затрагиваются оппозицией, нет по этим вопросам ни программ, ни предложений.
Всё, что нужно людям — вне политического дискурса либеральной оппозиции, а значит, мяч на поле власти. За какую свободу борется Собчак и ей подобные, кому такая свобода нужна, если население останется при своих социальных проблемах? Отличается ли чем то нужда и нищета в демократической стране от авторитарной?
Интересно, что в своей статье Собчак полемизирует не только с бедными, но и со значительной частью близкого ей среднего класса. Её взгляд на мир прост: нужно стремиться к обогащению, работать и добиваться успеха. Этот идеал скреплен странной убеждённостью в том, что именно так и живут на Западе. Такие суждения могут трактоваться как своеобразный идеализм оппозиционной либеральной буржуазии. Но, увы, львиная доля населения не вырвется из бедности, какие бы трудовые усилия она к этому не прилагала. Никогда рабочий на заводе (или служащий в офисе) своим трудом не станет богаче своего хозяина, результаты этих трудов присваивающего. И далеко не каждый человек готов поставить работу и обогащение первым приоритетом своей жизни. Жизнь одна, и её жаль тратить исключительно на механическое выполнение трудовых операций, человек, в конце концов, не машина. У нас есть личная жизнь, семьи, увлечения, хобби. Мы тянемся к искусству, спорту, к философии. Картина человека, день и ночь просиживающего в офисе или стоящего у станка, может кажется благостной, но по большей части — не тем, кто сам так проводит время. И если даже это приведет к обогащению, то наступит оно в глубокой старости, когда остается только дожить свой век. Наконец, такой вполне себе бухаринский призыв Собчак «Обогащяйтесь!» лично у меня вызывает вполне моральное отторжение. Я не против богатства как такового, скорее против бедности. Однако общеизвестно, что погоня за достатком ни к чему хорошему не приведет. Мы помним, да сейчас видим облик этого слоя отечественных нуворишей, смотрящего на простых людей и страну сверху вниз, мечтающих свалить на вожделенный Запад, при том что, за редким исключением, большие деньги они могут заработать только здесь. Могут ли эти люди сделать Россию Европой, способствовать прогрессу социальных, политических отношений? Боюсь что да, только в этом случае понимать под Европой Албанию или Румынию, а не Швецию или Францию. Их идеал — государство с непреодолимыми классовыми различиями, с четко выраженным приоритетом интересов богатых и обеспеченных. Только вот нужна ли нам такая страна? Разве мы не живем в чем-то подобном уже сейчас?
Взгляд на мир, который представлен в статье Собчак — это шовинизм. Мы привыкли думать, что шовинизм может быть национальным или религиозным. Но он может быть и социальным, классовым. Собчак отказывает массам, бедным, рабочим в праве осознано решать свою судьбу.
Судьба бедных должна быть в руках богатых, которые-де единственный класс способный к общественному прогрессу, к управлению бедными, ведь те, у кого нет больших денег, сами по себе эффективно справиться с управлением обществом не могут. В свое время, госпожа Латынина прямо предлагала лишать бедных избирательного права, мотивируя это тем, что они голосуют за левых, проводящих перераспределительную социальную политику. Собчак пока не заходит так далеко, но тот же вывод читается между строк. Если малообеспеченные массы россиян голосуют за Путина, а прогрессивный средний класс в меньшинстве и из-за этого не может прийти к власти, значит нужно отстранить от участия в политическом процессе бедных. Такой простой выход. Вместо того чтобы бороться с бедностью как социальным явлением, порождаемым капитализмом, нужно бороться с бедными.
Ясно одно, пока протест будет находиться в руках такого рода либеральных мечтателей, власть может спать спокойно, ей ничего не угрожает. Массы не пойдут за теми, кто может предложить им только туже затянуть пояса и больше работать. Мы не против обогащения, люди хотят обогащаться, но дайте это сделать тем, кто сейчас беден. А коли так, нужно менять правила игры, пересматривать капиталистические устои, нужно урезать прибавочную стоимость, нужно менять роль простых работяг на рабочем месте, создавать условия, чтобы они могли бороться за свои права и вообще что-то решать в своих компаниях, на предприятиях. Увы, тут лежит граница, за которую либеральные идеологи никогда не зайдут, за которую должны зайти мы, и те, кто осознает, что при всей нашей любви к демократии, с либералами нам однозначно не по пути.
