Празднование нового года — дело всегда приятное, домашнее и семейное. Можно, конечно, вспомнить советские пропагандистские телепередачи, которые каждый год показывали своим зрителям улицы европейских городов и толпы людей, закупающих подарки, под заголовком «Невеселое рождество». В последнее время подобные сюжеты вполне можно было бы снимать в России, благо наши магазины стали выглядеть вполне по-западному, а эпидемии шопоголизма охватывают наших граждан ничуть не меньше, чем иностранцев, даже на фоне плохих экономических новостей и политических тревог.
Как назло, под самый новый год становится известно о беспрецедентном со времени первой волны кризиса спаде промышленности — на 3,4 процента. Одновременно компании развертывают программы экономии, избегая нанимать новых сотрудников, сокращая старых или переводя их на менее выгодные условия. Безработица понемногу растет, хотя и не является у нас в стране столь же острой проблемой, как в США или Западной Европе.
Хотя всё это не должно нас радовать, но на катастрофу не похоже. Вторая волна кризиса так или иначе позади, а третья, скорее всего, ещё только начинается. Но тем не менее у чиновников есть все основания для беспокойства. Проблемы для режима сейчас создает не экономический кризис, а политический. Он нарастает, причем стремительно. И дело далеко не только в выборах. Экономика свою историческую роль уже сыграла, качественно изменив ситуацию, соотношение интересов и баланс сил в обществе. Даже если люди этого пока не осознали, такова объективная реальность. В новых условиях, при отсутствии избытка ресурсов, воспроизводство действующего ныне порядка становится технически невозможным.
То, что популярность Навального сейчас на спаде, не значит ничего. Я прекрасно помню, как про Ельцина, рвущегося к власти, раза два или три все дружно говорили, что с ним всё кончено. А он возрождался. И не благодаря своим действиям, а потому что кризис вступал в новую фазу, потому, что никакой другой фигуры на позиции серьезного претендента всё равно не было. Так и сейчас. При любом колебании политической ситуации рейтинг Навального будет автоматически повышаться даже без его участия, даже вопреки его ошибкам и его собственным действиям.
Колебания будут — и нешуточные. Социология однозначно показывает, что значительная часть населения пассивно поддерживает власть. Но, увы, сегодня ударение приходится ставить не на слове «поддерживает», а на слове «пассивно». Власть же нуждается совершенно в ином. Именно сейчас ей жизненно важно, чтобы люди реально пришли в марте голосовать, причем массово. По всем городам и весям летят разнарядки, принимаются меры — повысить явку любой ценой. Предлагаются ярмарки, раздача подарков, нелепые местные референдумы… Увы, из этого ничего не получится. Общество четко разделилось на две части. Одна демонстрирует полную апатию, другая испытывает растущее раздражение. Массовые слои, которые нынешняя власть может условно записать в число своих сторонников, на самом деле просто аполитичны, безразличны ко всему, кроме мелких текущих нужд, с каждым днем мучающих их все больше.
В сложившейся ситуации это может быть равнозначно смертному приговору. Народ уничтожит власть не протестами, а безразличием.
Вопрос в том, когда политический кризис достигнет очередного пика — весной или осенью. Предсказать на данный момент невозможно, поскольку зависит от развития ситуации. Хотя, как ни парадоксально, на пользу власти может сработать резкое ухудшение экономической ситуации. В этом случае в течение несколько месяцев людям будет опять не до политики, решение вопроса отложится.
Парадокс 2017 года в том, что именно в условиях относительной стабилизации экономического кризиса начал нарастать кризис политический. Он нарастал по мере того, как люди на разных уровнях социальной системы начинали понимать два факта: перемены назрели и необходимы; нынешняя власть сделает всё, чтобы ничего не изменилось. По крайней мере — для неё самой.
Неизбежность и необходимость перемен понимают и сами правящие круги, сама бюрократия. Просто разные группы трактуют этот вопрос по-разному. Конфликты нарастают, но в системе, где публичное проявление разногласий не допускается и рассматривается как подрыв «стабильности», отсутствие единства среди начальников приводит не к открытой и честной борьбе, а к тому, что решения просто не принимаются. Страна и государство живут по инерции, тихо скользя по наклонной плоскости.
На лицах чиновников явно видна какая-то обреченность. Прямо-таки “печать смерти”.
Избирательная кампания «главного кандидата» сопровождается раздачей широких социальных обещаний, но все знают, что реализовать их никто не собирается. Нет ни соответствующих решений, ни законов, ни денег, выделенных в бюджете на 2018 год. Главное хоть как-то заманить людей на избирательные участки, а там хоть трава не расти…
Список нереализованных обещаний Путина довольно велик, но одно дело обещать налог на приватизацию и не принять его, а другое — пообещать семьям пособия, а потом их не платить. Дело не в том, к чему приведут на практике озвученные властью меры по поддержке семьи, а в том, что не будет никаких мер. Эти обещания лишь демонстрируют, насколько власть паникует, насколько готова прибегнуть к любым средствам для решения краткосрочных проблем, не задумываясь о последствиях. И уже весной люди, скорее всего, обнаружат, что их просто обманывают.
Либеральные эксперты жалуются на «советизацию» экономики, которую переводят на военные рельсы. Критики либерализма возлагают надежду на протекционистские меры. Но ни то, ни другое не является реальностью. Советизация при данной структуре власти и собственности невозможна, ведь речь идет о совершенно ином обществе, живущем по иным правилам. А уж военной экономики, с централизованным распределением заказов, как в Германии 1914-18 гг. тем более быть не может. Для этого нужна совершенно иная структура управления и развитая, хорошо обеспеченная кадрами промышленность, безукоризненно работающий и развитый транспорт, идеальная дисциплина и некоррумпированность правящего аппарата. За криками о «советизации» скрывается призрак нового передела собственности, надвигающегося всё неумолимее.
Что касается протекционистских мер, то они совершенно бесполезны в сырьевой экономике со слабым внутренним рынком и разворованной частными инвесторами промышленностью. Без превращения государства в локомотив развития, без национализаций и без резкого перелома в социальной политике ничего не будет.
Перед своим крушением любая власть предпринимает некоторые судорожные телодвижения в “правильном” направлении, но это лишь симптом кризиса. Главное и, по сути, непреодолимое препятствие для реализации планов, озвученных властью – это сама власть. Суть не в том, чтобы построить 3-4 комбината для облегчения Китаю неоколониального освоения наших ресурсов. Нужно создать десятки (по возможности, сотни) машиностроительных, станкостроительных и т.д. заводов, в 10-20 раз увеличить усилия по развитию транспортной инфраструктуры, развернуть масштабные программы в сфере науки и образования. Причем речь тут не только и не столько в количестве выделяемых денег, а в том, чтобы радикально изменить принципы управления, разгромив нынешнюю бюрократическую верхушку, находящуюся в системном противостоянии с профессиональными сообществами. Да и сами сообщества нуждаются в радикальной реорганизации…
Ничего подобного не будет, пока не произойдет смена режима. Но смена режима сама по себе — далеко не гарантия перемен к лучшему. Достаточно внимательно прочитать программу Навального, чтобы понять: его успех не спасет общество. Оно должно пробудиться и спасать себя само.
Иллюстрация: Новый Взгляд
